Охотник в одиночку сражался против нескольких десятков солдат, с лёгкостью уворачиваясь от траектории летящих пуль. Он постоянно двигался и менял позицию таким образом, что гитроиды попадали под дружественный перекрёстный огонь. Численность боеспособного вражеского контингента планомерно сокращалась.
Орудуя боевым шестом, словно тот являлся непосредственным продолжением его собственного тела, неизвестный неуловимо мелькал в акробатических пируэтах меж серых костюмов охраны. Охотник использовал окружение то в качестве укрытия, то в качестве опоры для невероятных прыжков и головокружительных переворотов в воздухе, а порой и в качестве оружия. Он, будто сама смерть, отправлял на тот свет своих подчинённых буквально одним касанием.
Застыв в недоумении, все наблюдали за происходящим. Никто не мог найти логического объяснения поведению странного незнакомца в матовой броне.
Непонятные акустические хлопки, как оказалось, издаёт прут во время удара. При попадании в цель раздавался тот самый странный звук, сопровождаемый световым всплеском оранжевого цвета, испускаемого люминесцентной полосой на орудии. Наносимые удары отбрасывали солдат на метры прочь, после которых ни один не поднимался. Единицам везло меньше, так как их страдания не оканчивались так быстро. Если Охотник толкал оружием какой-нибудь предмет, тот молниеносно отправлялся в стремительный полёт, тараном снося всех на своём пути. От такого приёма с лёгкостью выводились из строя сразу несколько гитроидов. С происходящим боец не затягивал, и спустя буквально секунд пятнадцать всё закончилось. Вокруг лежало множество поверженных тел охраны, а среди них стояла тёмная фигура со светящимся оружием в руках.
– Самое время, чтобы запустить лифт! – раздражённо поторапливал Маньяк Михаила. – У нас тут обезумевший акробат-убийца-ниндзя-камикадзе, который только что за пять секунд уложил всех своих людей! – В его голосе ощущались нотки страха.
– Почти всё, – ответил Миха. – В любую секунду… Давайте сюда!
Понимая, кто будет следующим в очереди сумасшедшего Охотника, диверсанты повысовывались из укрытий, отступая к лифту, прицеливаясь и держа оружие наготове. Волот поднял гранату и готовился активировать её в любой момент.
Боевой прут вновь закатился металлическим шелестом, уменьшаясь в размере. Охотник занёс руку с тёмным цилиндром за спину, а через секунду вернул её обратно уже пустой. Внезапно чёрный литой шлем покрылся ячеистой текстурой и, разделяясь на десятки малых частей, начал складываться внутрь нашейных защитных пластин. В костюме оказался уже не молодой человек азиатской внешности, с короткой стрижкой и нещадно покрытым шрамами лицом. Странная улыбка не покидала его ни на секунду.
– Погодите, – ошеломлённый увиденным, сказал Волот. – Не стреляйте!
– Ну привет тебе… – сказал Охотник, обращаясь к Волоту. – Как только я услышал, что в Цитадель ворвались кочевники, даже после того, как их план с поездом провалился с ошеломительным треском, то сразу понадеялся увидеть тебя среди тех безумцев. Кому, чёрт побери, кроме тебя, такое сможет прийти в голову… В надежде на это я и хотел добиться вашей мирной сдачи, чтобы иметь возможность помочь выбраться живыми. Но, честно говоря, и не мечтал, что окажусь прав. Как же я рад видеть тебя, Волот!
Маньяк не спускал с Охотника глаз, держа оружие наготове. Остальные, не понимая, что происходит и чего стоит ожидать, делали то же самое. Волот снял шлем, поражённый и озадаченный происходящим.
– Прошу, – вновь выдавил из себя Волот. – Опустите оружие! – обратился он к товарищам.
– Ты же сам говорил: им нельзя доверять, а сейчас просишь опустить оружие? Ты видел, что он со своими натворил? – недоумевал Маньяк.
– Я сделал это, чтобы помочь, – спокойно ответил Охотник. – И если не поторопимся, то скоро их будет намного больше…
– Волот, – подошёл Неделин. – Кто он?
– Когда-то я его знал… И очень хорошо. Если бы не он, я бы сейчас здесь не стоял. Он спас мне жизнь. И теперь, судя по всему, – дважды…
– На самом деле ты преувеличиваешь, – улыбнулся Охотник. – В тот раз ситуация была такая, что ты и сам бы выбрался. Я же просто немножечко помог.
– Как такое возможно, Киоши? – спросил Волот у человека в матовом костюме. – Я собственными глазами видел твою смерть.
– Опустите оружие, будет вам, – сказал майор, отводя в сторону автомат.
– А вдруг он здесь, чтобы заболтать нас, втереться в доверие, а потом прикончить под шумок? – возмутился Маньяк.
– Если бы хотел, – посмотрел Неделин на Киоши. – Сделал бы. К чему тянуть… Опусти оружие, Саня.
Маньяк с крайней степенью неохоты выполнил поручение командира.
– В последнее время, когда я делаю, что мне не нравится, всё как-то начинает идти не по плану, – высказал он недовольство, направляясь осматривать тела солдат.
– Ты верно говоришь: я не должен был выжить. Тот взрыв забрал не только конечности… Потеряв сознание, я буквально покинул своё тело. Видел наших парней, тебя, Волот, и видел себя. Точнее – то, что от меня осталось. Вы пытались помочь, я благодарен за это. И на вашем месте я поступил бы так же. Так что не виню, что оставили меня умирать. И когда я думал, что уже всё… появились гитроиды. Им что-то приглянулось во мне, что стоило спасения. Меня вернули к жизни, одарили недостающими частями тела и очистили память. Я выжил, пусть и походил уже больше на киборга, чем на человека. Нескоро, совсем нескоро воспоминания стали возвращаться. Отрывками, во снах, несвязными частями. Словно чужая, кем-то рассказанная история. Без начала и без конца. Со временем кусочки памяти сложились воедино, и я вспомнил всё. Вроде всё… Потом нашёл способ связаться с Советом. Они долго не могли поверить моим словам, но мы всё же стали работать вместе. С тех пор я помогал, добывая информацию.
– Нет ни одной гранаты! – возмутился Маньяк, осматривая вооружение поверженных противников. – А я хотел уже запас пополнить…
– Так ты шпионил для кочевников? – поинтересовался Неделин.
– Кио… – перебил его Волот, всё ещё не способный поверить своим глазам.
Исполин не заметил, как всё это время медленно приближался к человеку в матовом костюме. Ноги сами несли его навстречу старому другу. Оказавшись совсем близко, Волот крепко обнял товарища. По-братски радуясь, что Киоши жив.
– Да будет тебе! – улыбнулся Кио и, схватив Волота за плечи, отодвинул того прочь. – А ты хорошо сохранился – время тебя не потрепало. Счастлив видеть тебя в добром здравии! – с радостью закончил он.
– Я не понимаю: как ты стал Охотником?
– Ты же помнишь, какого жара мы тогда задали гитроидам. Они оказались впечатлены и решили, что будет жаль, если мои навыки пропадут без следа.
– Но я не понимаю: почему ты не вернулся? Почему остался здесь, один, среди врагов, выполняя за них грязную работу в течение стольких лет?
– У всего есть последствия. Есть цена, которую я вынужден платить, – показал Кио руками на своё тело, – чтобы оставаться в живых. Да и отсюда от меня значительно больше толку. Так было нужно, так было легче. Ты смотришь на меня и видишь Киоши – человека, которого ты знал. Я уже давно не узнаю себя… Но это лирика. Скажи, вы здесь ради Установки?
