Поговорим о том, как мы окультуривали растения и одомашнивали животных и по каким критериям оказались отобраны виды, которые человечество решило выращивать.
Зародыши перемен
Голоцен – первый межледниковый период, свидетелями которого стали современные люди, и почти сразу, как только он начался, разные народы начали развивать земледелие.
Первыми человек окультурил пшеницу и ячмень, и это произошло примерно 11 000 лет назад на юге Турции
[140], в холмистой местности, обильно орошаемой дождями, а затем они распространились на равнины между Тигром и Евфратом, по так называемой Месопотамии, она же Междуречье
[141]. Примерно 2000 лет спустя на турецких возвышенностях изобрели ирригацию, и в Месопотамии переняли эту практику в период 7300–5700 гг. до н. э., чтобы контролировать и распределять разливы двух рек
[142]. Изогнутую область между Месопотамией, Левантом и рекой Нил называют Плодородным полумесяцем – это дуга из пахотной земли, окруженная бесплодными землями Северной Африки и Ближнего Востока.
В Китае, в относительно прохладной долине Хуанхэ на северо-западе, где бывают сухие сезоны, примерно 9500 лет назад начали культивировать просо. Это просо, а затем и сою, которую окультурили около 8000 лет назад, растили в этом регионе на мягких плодородных лессовых почвах
[143]. Примерно тогда же в более теплых и влажных тропических регионах на юге Китая, вдоль течения Янцзы, начали культивировать рис
[144]. Вскоре здесь уже выращивали огромные объемы риса, для которого устраивали проливные поля и строили хитроумные террасы на склонах холмов, орошение которых требовало инженерной изобретательности, поскольку поле должно было быть залито лишь на определенную небольшую глубину, а перед сбором урожая воду спускали
[145].
Примерно 8000–9000 лет назад растения, окультуренные в Плодородном полумесяце, распространились в долину Инда, а в дельте Ганга начали выращивать рис, причем, вероятно, одомашнили его независимо от китайского
[146]. В Сахеле – поясе полупустынного климата между пустыней Сахара и саванной, простирающейся дальше к югу, – около 5000 лет назад началась культивация сорго и африканского риса, но вскоре регион стал еще засушливее, и земледельческие общины были вынуждены мигрировать в более влажные регионы Западной Африки
[147].
Что касается Америки, то в Мезоамерике около 10 000 лет назад окультурили растения рода тыквенных, а на юге Мексики начиная с 9000 лет назад начали выращивать маис (кукурузу); в дальнейшем там стали сажать также фасоль и томаты
[148]. Начиная с 7000 лет назад в Андах появилось множество сортов картофеля
[149]. А на возвышенностях тропической Новой Гвинеи в период между 7000 и 4000 лет назад стали выращивать другие крахмалистые клубни – ямс и таро
[150]
[151].
Выходит, примерно к 5000 году до н. э. человечество научилось выращивать самые разные виды съедобных растений в самых разных климатических зонах и на самых разных ландшафтах – от речных пойм Месопотамии до плоскогорий Перуанских Анд и тропиков Африки и Новой Гвинеи
[152]. Главнейшее место среди окультуренных растений занимают злаки. Зерновые – пшеница, рис, маис, а также просо, ячмень, сорго, овес и рожь – кормили человеческую цивилизацию на протяжении тысячелетий. А три важнейшие сельскохозяйственные культуры, распространившиеся практически по всему земному шару, – это пшеница, зародившаяся в странах Плодородного полумесяца, рис из Китая и маис из Мезоамерики
[153]. Сегодня эти три зерновые культуры обеспечивают примерно половину энергетического потребления человека во всем мире.
Все злаки – это разновидности травы. Как ни поразительно, мы мало чем отличаемся от коров, овец и коз, которых отправляем на пастбища: человечество тоже кормится травой.
Многие травы – это стойкие виды растений, способные колонизировать землю после того, как на ней из-за изменения климата высох лес, а также после пожаров и других катастроф, постигших установившиеся экосистемы. Стратегия выживания травы – расти как можно быстрее и вкладывать основную часть энергии, полученной от солнца, в семена, а не наращивать стволы, подобно деревьям. Именно эти черты сделали травы особенно удобными для культивации. Это и стало фундаментальной экологической причиной, по которой так многие из нас едят на завтрак ломтик поджаренного хлеба или миску хлопьев: пшеничный хлеб, кукурузные хлопья, воздушный рис и овсянка – все это делают из быстрорастущих видов трав (и это, естественно, далеко не полный перечень блюд, основой которых служат злаки).
Но чтобы воспользоваться травянистыми злаками, нам пришлось решить одну биологическую задачу. В отличие от коровы, у нас нет четырех отделов желудка, которые позволили бы нам переварить грубую растительную клетчатку и извлечь из нее питательные вещества. Поэтому мы выбирали виды растений, которые производят энергетический концентрат в виде зерна, то есть, со строго ботанической точки зрения, плода, – и применили для решения задачи не желудок, а мозг. Жернова, при помощи которых мы перетираем зерно в муку (и все механизмы, позволяющие их вращать, которые мы изобрели на протяжении истории, вроде водяной и ветряной мельницы), это технологическое обобщение наших коренных зубов.
