То, что первыми применять бронзу стали в Месопотамии, несколько неожиданно, поскольку в этом регионе нет собственных источников олова и этот необходимый ингредиент сплава приходилось покупать и возить издалека. В Западной Евразии олово, применявшееся в бронзовый век, добывали в копях Рудных гор вдоль нынешней границы Германии и Чехии
[340], в Корнуолле и в небольших количествах в Бретани. Особенно важную роль в снабжении Древнего мира большим количеством олова играли копи Корнуолла. Руды этого нужнейшего металла возникли, когда гранитная магма вторглась в слои осадочной породы. Жар магматической массы запустил подземные гидротермические системы, и циркулирующая горячая вода растворяла металлы вокруг себя, после чего он осаждался в щелях и трещинах породы в виде богатых рудных жил
[341].
Нам известно, что морскую торговлю оловом из Северной Европы начали финикийцы, которые примерно в 450 году до н. э. прошли Гибралтарский пролив, а до этого торговые маршруты в Плодородный полумесяц пролегали по суше
[342]. А поскольку олова в Древнем мире не хватало, оно наверняка дорого стоило. Медная руда, напротив, встречалась значительно чаще, и наша планета, чтобы снабжать нас медью, наладила весьма хитроумный процесс.
С морского дна на горные вершины
Ремесленники бронзового века в Средиземноморье, Египте и Месопотамии полагались на медь, которую добывали на Кипре
[343]. Более того, остров получил название от латинского слова cuprum – «медь» (от него же образован современный символ этого элемента Cu). Из главы 4 мы узнали, как геологическое устройство Средиземноморья создало идеальную среду для процветающих мореходных культур, а тектонические процессы в этом уголке планеты обеспечили еще и важнейшее сырье для создания цивилизаций в бронзовом веке.
Медь наряду с другими металлами – цинком, свинцом, золотом и серебром – в высоких концентрациях залегает в подводных хребтах, которые пролегают посреди океанов
[344], где тектонические плиты разламывались и в отверстия вздымалась магма, образуя новую океаническую кору. По всей длине этих открытых разломов в земной коре горячая магма сочится очень близко к поверхности. Морская вода, просачиваясь сквозь породы морского дна, встречается с магмой и перегревается. После этого она прорывается обратно сквозь кору, попутно выщелачивая окружающие породы, и с силой вырывается из морского дна в виде гидротермических источников. Когда обогащенная минералами горячая жидкость попадает в холодную океанскую воду, частички минералов, содержащих металлический сульфид, вздымаются мощными, бурлящими чернильными клубами, отчего они и получили куда более меткое прозвище «черные курильщики». Черные курильщики образуют в непроглядной тьме океанских глубин скопления структур, похожих на печные трубы или на какой-то индустриальный пейзаж, вдохновленный Гауди.
Черные курильщики на бесплодном морском дне – словно оазисы для некоторых форм жизни, предпочитающих самые экстремальные условия на Земле. Эти экзотические сообщества обитают там, куда никогда не проникает солнечный свет, и в число таких видов входят, например, гигантские двухметровые кольчатые черви рифтии (совершенно ошеломившие ученых, когда в конце семидесятых годов XX века подводные аппараты открыли первые поля черных курильщиков), а также белесые креветки, улитки и крабы. Эти бессолнечные экосистемы питаются за счет микробов, которые способны расти на неорганических источниках энергии, в том числе на металлах и сульфидах, изрыгаемых источниками.
Частицы, выбрасываемые в океан, оседают на дно и покрывают все пространство вокруг источников ценными металлами в высокой концентрации – соединениями меди, кобальта, золота и так далее, – однако добывать их в наши дни еще не научились. Поэтому, чтобы такие залежи металла поступили в наше распоряжение, нужны особые обстоятельства.
Как мы уже убедились, при конвергенции тектонических плит на границах, где они сталкиваются, толстые слои осадочных пород с морского дна сминаются и превращаются в горные хребты. В результате окаменелости морских обитателей сплошь и рядом находят на вершинах гор – например, в Гималаях или Альпах. Раньше это объясняли мифологическими событиями вроде Всемирного потопа, но затем мы узнали о потрясающей силе тектоники плит, буквально способной сдвинуть горы. Однако океаническая кора сама по себе состоит из плотных базальтовых пород и почти всегда пододвигается под более легкую континентальную кору и поглощается в недрах Земли вместе с древними черными курильщиками. Но иногда редкие узкие полосы океанической коры избегают этой участи, а, наоборот, выталкиваются наверх и ложатся на континентальную кору
[345]. По всей видимости, чаще такое случается с самыми маленькими тектоническими плитами, как и в Средиземноморье, когда фрагменты плиты оказались зажаты между Африкой и Евразией при их столкновении. Именно это и произошло на острове Кипр.
Овальное возвышение пологих гор Троодос в центре Кипра – лучший в мире пример офиолита, слоя океанической коры, на-двинутого поверх континентальной
[346]. Эта океаническая кора возникла глубоко на морском дне около 90 миллионов лет назад в результате расширения рифта в море Тетис
[347], а когда море Тетис закрылось из-за того, что Африка врезалась в Евразию, фрагмент коры поднялся наверх. Горы Троодос не подверглись значительной деформации, поэтому этот офиолит и служит прекрасно сохранившимся примером расположения слоев внутри океанической коры
[348], в них есть даже узнаваемые окаменелости кольчатых червей и улиток у древних гидротермических источников. Троодос – будто тщательно собранный торт из нескольких коржей, и по мере эрозии гор эти слои проявились в виде концентрических слоев. Самый высокий пик в центре состоит из мантийных пород, которые обычно находят более чем в 10 километров под морским дном
[349].
Троодосский офиолит дает геологам прекрасную возможность изучить, как формируется новая океаническая кора при расширении рифта (что, естественно, не так-то просто пронаблюдать в развитии на нынешних конструктивных границах плит вроде Срединно-Атлантического хребта). Однако этот процесс еще и предоставил цивилизациям бронзового века металлы, извергнутые древними глубоководными черными курильщиками, что оказалось донельзя удобно. Когда кусок океанической коры на-двинулся на сушу, кипрские рудокопы получили возможность добывать залежи металла в нужных слоях на горных склонах. И в самом деле, руды Троодоса славились своим богатством: содержание меди в них доходило до 20 %
[350].
