Однако колоссальное значение Шелкового пути в истории не ограничивалось перевозками товаров. Эта широкая сухопутная транспортная сеть, как и морские торговые пути вдоль южного побережья Евразии, обеспечивала еще и пути передачи идей, философских учений и религий. По этим торговым путям среди народов Евразии распространялись революционные достижения в математике, медицине, астрономии и картографии, а также новые технологии – стремена, бумага, книгопечатание, порох
[441]. Объединенные торговые сети на суше и на море служили тогдашним интернетом и обеспечивали не только коммерцию на дальних расстояниях, но и обмен познаниями
[442].
Начиная с XVI века Великий шелковый путь начал терять значение, поскольку сухопутная торговля не выдержала конкуренции с глобальной сетью океанских торговых маршрутов, которые проложили европейские мореплаватели в эпоху Великих географических открытий. Древние перевалочные пункты на Великом шелковом пути, когда-то самые оживленные города на Земле, утратили блеск и темп жизни, и хотя некоторые станции на пути караванов – например, Самарканд и Герат – и сегодня остаются крупными городами с большим населением, многие фортеции сохранились лишь в нашей культурной памяти. На первый план в мировой торговле вышли портовые города.
Однако Великий шелковый путь много сотен лет играл самую важную роль в передвижении товаров, людей и идей вместе с караванами, следовавшими через перевалы и пустыни. И фундаментальные особенности организации обществ в Евразии были продиктованы экологическими зонами и ландшафтом Средней Азии, что оставило неизгладимый след в истории континента.
Степные моря
Теперь мы знаем, как создаются полосы пустынь, опоясывающие нашу планету: все дело в закономерностях циркуляции воздуха в земной атмосфере – сухой воздух опускается ближе к поверхности, – а также в эффекте «дождевой тени» за высокими горами вроде Гималаев. Однако последовательность климатических зон определяется также градиентом температур от полюсов к экватору, и в этих зонах обнаруживаются характерные экосистемы
[443]. Эти горизонтальные полосы на поверхности планеты существуют в обоих полушариях, но особенно заметны в Северном, поскольку здесь больше площадь суши.
Самая северная зона, ближайшая к полюсу, – это тундра; она тянется через всю Северную Сибирь, Канаду и Аляску. Очень низкие температуры и короткий период вегетации создают унылый пейзаж, где нет ничего живого, кроме разбросанных там и сям карликовых кустарников, вереска и неприхотливого лишайника на камнях. Тундру населяют только пастухи-оленеводы и охотники на карибу
[444].
Южнее тундры лежит тайга, полоса густых хвойных лесов. Эта субарктическая экологическая зона покрывает почти всю Канаду, Скандинавию, Финляндию и Россию и на южной границе постепенно сменяется лиственными лесами Северной Европы и США. Тайга плохо подходит для земледелия и скотоводства, зато служит важным источником мехов, в том числе норки, соболя, горностая и лисы. Спрос на меха на заре современной истории направил в таежный пояс множество охотников и превратил Москву в крупный торговый город. Чтобы обеспечить добычу мехов, Россия в XV–XVI веках расширялась на восток, присоединив Сибирь до самого тихоокеанского побережья и северных границ китайской империи Цин
[445]
[446]. В XVII веке произошло такое же освоение канадских лесов охотниками-французами и другими европейцами
[447]
[448].
Южнее тайги климат нашей планеты становится умеренным, а затем, ближе к экватору, переходит в тропический. Эта последовательность экологических зон, расположенных полосами от полюса к экватору, на протяжении всей истории человечества определяла стиль жизни и экономический потенциал живущих в них народов. Особенно сильное влияние на цивилизации в глубине Евразии оказал один экологический регион.
Между холодным таежным поясом на севере и чередой пустынь на юге зажата широкая полоса травянистых равнин. В Евразии эту экологическую зону называют степями, и она занимает те же широты, что и североамериканские прерии, аргентинские пампасы и южноафриканский вельд в соответствующем полюсе Южного полушария.
Степи, тянущиеся через центр евразийского массива суши, не подвержены влиянию влажных океанских ветров, и осадков здесь мало. Поэтому в степях слишком сухо и деревья здесь не растут, а из растительности преобладают засухоустойчивые травы. Эти травы, в свою очередь, служат источником питания для огромного количества копытных (как мы знаем из главы 3, многие виды копытных млекопитающих возникли в этой экосистеме в результате эволюции). Степи простираются непрерывной полосой от Маньчжурии до Восточной Европы, более чем на 6000 километров. Это обширное поле травы больше всей континентальной части США, однако местами горные кряжи теснят его с обеих сторон, превращая в узкие коридоры, и в результате степи можно приблизительно разделить на три основные части.
Западная степь, она же Понтийско-Каспийская, тянется с Карпатских гор и от устья реки Дунай; с юга она ограничена Черным морем и Кавказскими горами и идет до того самого места, где Уральские горы подходят всего на несколько сотен километров к Каспийскому и Аральскому морю. (Островок травы на западе создает Альфельд, отрезанный от основного степного пояса Карпатами.) Центральная, или Казахская, степь идет от Урала до Тянь-Шаня и Алтая, между которыми расположен Джунгарский перевал, где проходило северное ответвление Великого шелкового пути. За Джунгарским перевалом через Монголию тянется Восточная степь, которая идет вдоль северной границы пустыни Гоби в Маньчжурию до границы лесов, окаймляющих побережье Тихого океана
[449].
