На некоторое время Испания стала несказанно богатой и сильной благодаря этому потоку серебра из Америки. Однако, как и доходы с атлантической треугольной торговли, это богатство обернулось колоссальными гуманитарными потерями: шахтеры, трудившиеся в недрах серебряной горы, месяцами не видели солнечного света, страдали от жары и пыли, причем все это происходило на высоте 4000 метров, где ощущается нехватка кислорода. Потоси вошла в историю как «гора, пожирающая людей»
[580].
В XVII веке был открыт второй важнейший новый маршрут в Ост-Индию. Путь, который открыли португальцы в последние годы XV века, огибал оконечность Африки, шел вдоль восточного побережья континента и затем через океан в Индию, а уже оттуда заворачивал к Малаккскому проливу. Этот маршрут лишь немного задевал полосу западных ветров там, где судам нужно было пройти самую южную точку Африки. Это зеркальное отражение в Южном полушарии западных ветров средних широт, которыми научились пользоваться испанцы, чтобы добраться из Филиппин в Мексику на манильских галеонах. Однако, как мы уже видели, в Южном полушарии эти западные ветры не встречают препятствий в виде крупных массивов суши, а следовательно, дуют гораздо сильнее. Но потребовалось целое столетие, чтобы моряки научились подчинять себе «ревущие сороковые» в полной мере.
В 1611 году капитан Хенрик Брауэр из Голландской Ост-Индской компании обошел мыс Доброй Надежды, но не направился на северо-восток в Индию, а повернул южнее, глубже в полосу западных ветров. Они пронесли его на целых 7000 километров на восток, после чего он сошел с этого скоростного океанского шоссе и снова свернул на север, к Яве. Маршрут Брауэра с участием «ревущих сороковых» занял в два с лишним раза меньше времени, чем традиционный путь, не в последнюю очередь благодаря тому, что избавлял от необходимости ждать муссонов в Индийском океане. Он давал возможность не только гораздо быстрее попасть на Острова пряностей, но и пройти южнее тропиков, где значительно прохладнее, что позволяло сохранить здоровье команды и свежесть припасов.
Освоение нового прохода имело целый ряд серьезных исторических последствий. Именно мореплаватели на маршруте Брауэра первыми увидели западное побережье Австралии. А плавание на юг вокруг Индийского океана означало, что главный проход к Ост-Индии лежал уже не через Малаккский пролив, а через Зондский, между Явой и Суматрой. В 1619 году голландцы основали Батавию, нынешнюю Джакарту, сделали ее своей базой в этом регионе и с ее помощью контролировали этот важнейший пролив. Зона сильных ветров стоит и за основанием Кейптауна – голландцам нужен был перевалочный пункт, где суда могли бы пополнить запасы, прежде чем проделать последний отрезок пути. Вот почему сегодня в Южной Африке говорят на африкаанс: причина – «ревущие сороковые»
[581].
Объединение мира. Крупнейшие океанские торговые маршруты, задействовавшие разные полосы ветров и океанские течения
Изображение создано автором этой книги в программе Mathematica 11.0 на основании данных из Jones (2004) (Figure 3.1), Bernstein (2009) (Map 14) (Бернстайн, 2014), Winchester (2011) (p. 319), Wells (2012) (Figure 6.14).
Подлинным стимулом для начала эпохи Великих географических открытий и организации глобальной океанской торговли для европейских мореплавателей стали пряности, однако к 1700 году на рынке начали доминировать другие предметы роскоши. В Новый Свет возили культурные растения из Африки и Индии, в Бразилии наладили производство огромных объемов кофе, на Карибских островах – сахара, в Северной Америке – хлопка
[582]. А потребность в рабочей силе, без которой невозможно было бы наладить массовое производство всего этого для европейских рынков, привела к созданию другой межконтинентальной торговой системы, сыгравшей, пожалуй, самую важную роль в формировании сегодняшнего облика цивилизации.
Говоря упрощенно, атлантическая треугольная торговля связала Европу, Африку и обе Америки, чтобы удовлетворить ненасытных европейцев, требовавших все больше дешевого хлопка, сахара, кофе и табака. Корабли из Европы плыли с товарами, изготовленными в промышленно развитых странах, – текстилем и оружием – вдоль западноафриканского побережья и покупали за них у местных вождей рабов-пленников. Затем этих рабов везли через всю Атлантику и продавали в колонии – плантаторам в Бразилии, на Карибских островах и в Северной Америке
[583]. Прибыль от торговли живым товаром капитаны пускали на приобретение сырья, производимого на плантациях руками рабов. Трюмы невольничьих кораблей драили уксусом и щелоком, после чего купленное сырье везли в Европу на переработку – и цикл замыкался
[584]. Конкретные маршруты могли несколько различаться и перекрываться, как и товары, перевозимые по каждому отрезку, и иногда корабли делали короткие каботажные переходы между теми или иными точками побережья
[585], однако суть треугольной торговли в Атлантическом океане между европейскими метрополиями и их колониальными территориями не менялась с конца XVI до начала XIX века.
Перед отправкой через Атлантический океан африканских рабов держали в прибрежных фортах – факториях, – оборудованных зачастую в устьях рек, поскольку так было проще всего доставлять пленников из глубины континента. Подавляющее большинство рабов вывозили из Западной Центральной Африки, области между экватором и примерно 15° к югу, а также с Золотого берега, из залива Бенин и залива Биафра, части Гвинейского залива. Это тоже объясняется в основном механикой циркуляции атмосферы и океанских течений. Из этих мест проще переплыть в Южную Америку с юго-восточными пассатами, а потом свернуть на юг вдоль побережья на Бразильском течении и попасть на бразильские кофейные плантации, либо поймать северо-восточные пассаты и северное экваториальное течение и оказаться на сахарных плантациях Карибских островов, хлопковых плантациях Алабамы и Каролины и табачных плантациях Виргинии. Работорговля в Атлантическом океане была запрещена в 1807 году, однако продолжалась контрабандой до отмены рабства после Гражданской войны в США в 1865 году. К этому времени были схвачены и силой перевезены в Америку свыше 10 миллионов африканцев
[586], многие их них умерли в адских условиях плавания или за первые год-другой на плантациях. Около 40 % увезли в Бразилию, 40 % – на Карибы, 5 % – в будущие Соединенные Штаты и 15 % – в Испанскую Америку
[587].
