Сегодня почти все угольные копи, питавшие Промышленную революцию в Британии, закрыты, поскольку оставшиеся залежи все менее доступны, импортный уголь обходится дешевле и к тому же ведутся поиски других источников энергии, возобновляемых и не таких вредных для окружающей среды
[618]. Осталось несколько месторождений, где уголь добывают открытым способом, однако последняя глубокая угольная шахта в Великобритании – Келлингли в Йоркшире – закрылась в 2015 году
[619]. Однако, как ни поразительно, распределение угольных пластов, которым 320 миллионов лет, по территории Великобритании до сих пор влияет на политическую карту страны.
Лейбористская партия была основана в 1900 году из проф-союзного движения, у которого были особенно тесные связи с британскими шахтерами. И хотя за последнюю сотню лет она очень изменилась – сначала была маргинальной партией в тени либералов, потом, после Второй мировой войны, одержала сокрушительную победу на выборах в масштабах страны, затем была преобразована в партию «новых лейбористов» при Тони Блэре – глубокая связь между каменным углем и политикой сохраняется через поколения. Возьмем хотя бы результаты последних всеобщих выборов в 2017 году. Казалось бы, карта выборов просто показывает, что густонаселенные многокультурные города вроде Лондона склонялись к лейбористам, а малонаселенные сельские избирательные округа с большой площадью в подавляющем большинстве случаев проголосовали за консерваторов. В итоге получился «подвешенный» парламент: лейбористы получили 262 места в парламенте, а консерваторы 318, и перевеса не хватило для создания правительства большинства.
Но давайте взглянем на распределение голосов за лейбористов по стране. На рисунке видно, как расположены угольные копи Британии, и между политической и географической картой налицо тесная корреляция. Обширные угольные залежи в Камберленде, Нортумберленде и Дареме (Большое Северное угольное месторождение), в Ланкашире, Йоркшире, Стаффордшире, Северном и Южном Уэльсе идеально накладываются на лейбористские избирательные округа. Эта корреляция была даже сильнее в 2015 году, когда сокрушительное поражение лейбористов оттеснило их в глубь страны; подобная закономерность прослеживалась и в предыдущие десятилетия. Области, где сильна поддержка главной левой политической партии в Великобритании, практически точно совпадают с регионами каменноугольных залежей
[620]. Видимо, древняя геология глубоко под землей и сегодня отражается на повседневной жизни человечества.
Уголь остается важнейшим ингредиентом мирового энергетического коктейля, в основном благодаря участию в производстве электроэнергии, стали и бетона, однако в наши дни каменноугольную политику во многом вытеснила политика другого ископаемого топлива. Сегодня нефть – один из ценнейших товаров на мировом рынке и главный источник энергии для человечества, дающий треть всей энергии, потребляемой глобальной цивилизацией
[621]. Геополитическая напряженность, возникающая вокруг ее производства и транспортировки, десятилетиями определяла международные отношения и, как мы видели в главе 4, стала главной причиной интереса (и соответствующих интервенций) Запада к Персидскому заливу и морским проходам по всему земному шару, где вынуждены протискиваться нефтеналивные супертанкеры.
Черная смерть
Нефть – она же петролеум, буквально «каменное масло», – мы применяем тысячелетиями, как и каменный уголь. Асфальт (битум), проступающий на поверхность, применялся в качестве цемента при строительстве стен Вавилона 4000 лет назад, а как дорожное покрытие – уже около 625 года до н. э.
[622] К 350 году н. э. китайцы уже бурили нефтяные скважины и жгли нефть, чтобы выпаривать соль
[623], а в X веке персидские алхимики дистиллировали нефть, чтобы делать керосин для светильников. Но применять нефть в промышленных масштабах мы начали лишь во второй половине XIX века.
Сырая нефть – крайне сложная смесь из углеродных соединений разного размера, которую можно сепарировать на фракции при помощи дистилляции. Эти фракции поначалу применялись как смазка для паровых машин и других механизмов, а керосин – для освещения городов. Но по-настоящему потребление нефти начало расти с изобретением современного двигателя внутреннего сгорания – это произошло в Германии в 1876 году
[624]. Бензин, полученный из сырой нефти при рафинировании, сначала считали слишком летучим и опасным для применения, но оказалось, что нет лучше топлива для поршней нового двигателя. Сегодня мы применяем еще и авиационный керосин, чтобы летать над облаками на самолетах. Длинные углеводородные соединения в этом жидком топливе содержат гораздо больше энергии, чем уголь, и поэтому представляют собой поразительно концентрированные портативные хранилища движущей силы для транспорта
[625]. Но нефть не только питает наши автомобили: без нее невозможно и проложить гладкие дороги, по которым мы ездим, – вязкий асфальт состоит из самых длинных углеводородных молекул в неочищенной нефти
[626].
Нефть так привлекательна, поскольку стоит высоко в рейтинге энергетической рентабельности (Energy Return on Investment index, EROI index), а это значит, что в ее добычу и очистку нужно вложить совсем немного энергии, а дает она очень много
[627]. К тому же ее гораздо легче транспортировать, чем каменный уголь: можно просто передавать ее на огромные расстояния по трубопроводам. Именно эта беспроигрышная комбинация высокой плотности энергии, простоты в транспортировке и относительного изобилия и превратила нефть в важнейший источник энергии в современном мире. И не только в качестве топлива. Около 16 % производимой ежегодно нефти не сжигается, а применяется как исходное сырье для самой разной органической химии: из нефти делают все что угодно, от растворителей, клеев и пластмасс до фармацевтических препаратов. Немыслимо без нефти и современное интенсивное сельское хозяйство. Из нее синтезируют пестициды и гербициды, контролирующие искусственную сельскохозяйственную среду и повышающие ее урожайность, она служит топливом для тракторов и комбайнов, возделывающих поля; производство химических удобрений тоже невозможно без углеводородной энергии. Нефть питает ваш автомобиль – а еще вы пьете ее за каждой трапезой.
