В 1867 году Габсбургская империя стала Австро-Венгрией, впоследствии распавшейся после Первой мировой войны. Трансильвания стала частью Румынии, а шахты перешли в частные руки. В частных руках добыча процветала вплоть до 1948 года, когда захватившие власть коммунисты национализировали всю промышленность, в том числе шахты Розии-Монтаны.
Открытая разработка
Тысячи лет в породе под Розией-Монтаной велась все более и более интенсивная добыча – сегодня самые богатые месторождения золота истощаются. Так устроена горнодобывающая промышленность: сначала извлекают то, что проще добыть. Римские тоннели годами шли в том направлении, где концентрация золота была выше. По мере того как в каждом камне, извлеченном из шахты, золота было все меньше, а кварца – все больше, добыча золота становилась все дороже и дороже. Когда в породе прорубили 140 километров тоннелей, добыча стала невыгодной. Поэтому в 1970-х годах коммунисты перешли от подземной добычи к открытой разработке
[55].
При открытой разработке не нужно рыть тоннели в глубь горы – достаточно попросту убрать сверху все, что закрывает интересующую вас руду. Таким образом вы копаете всё более гигантскую яму. С появлением крупных и тяжелых машин, и не в последнюю очередь более качественных взрывчатых веществ, для многих месторождений минералов этот метод оказался экономически выгодным. При открытой разработке приходится перемещать больший объем породы, чем в подземной шахте, но транспортировка обходится дешевле и проще, так как породу можно погрузить на огромные грузовики, а не поднимать из глубоких шахт, где, помимо всего прочего, необходимо думать о прочности, вентиляции и дренаже.
Сегодня сокращению негативных последствий для окружающей среды общество уделяет больше внимания, чем несколько десятилетий назад. Теперь открытая разработка начинается с того, что верхний слой почвы убирают на хранение в подходящее место. Затем, как правило, горнодобывающая компания убирает породу, не содержащую руду. Ее тоже отправляют на хранение – когда работы в одной части карьера закончатся, его можно будет заполнить породой и землей. Со временем растительность скроет зияющую рану в поверхности
[56].
Ядовитое воспоминание
После открытой разработки на поверхности останется не только след в виде углубления. Золото необходимо отделить от породы – для этого золотую руду превращают в порошок и смешивают с водой
[57]. Затем применяется тот же принцип, что и в лотках для промывки и в овечьей шкуре, просто масштаб шире. Сначала смесь породной пыли и воды пропускается через желоб – благодаря своей форме он улавливает самые тяжелые частички золота. Затем огромные механизмы примешивают напоминающую мыло добавку и хорошенько промешают – в смесь попадает воздух, и она пенится. Точно так же как золотая пыль оседала на овечьей шкуре, она цепляется за мыльные пузыри – их можно снять с поверхности сосуда, в то время как не представляющие интереса минералы остаются в воде и оседают на дно в виде шлама.
Как правило, шлам уже ни на что не пригоден, а вот место занимает. Так сложилось, что в Норвегии и некоторых других местах его захоранивают под водой, во фьордах. Об этом мы еще поговорим. Как правило, горнодобывающая компания строит в устье долины запруду и использует ее в качестве шламового бассейна. Недалеко от Розии-Монтаны находится деревня Джамана – четырем сотням семей пришлось покинуть свои дома, когда государство решило использовать долину, в которой располагалась деревня, как свалку для медного рудника Розия-Полиени. Сегодня когда-то роскошная долина покрыта слоем грязи – там ничего не растет, а ее поверхность разрисована ржаво-красными и зелеными узорами. Единственный признак того, что это место с историей, – крыша и шпиль церкви Джаманы, по-прежнему торчащие из грязи посреди равнины
[58].
Сама по себе порода редко бывает ядовитой. И все же в больших количествах дробленая порода представляет для окружающей среды серьезную проблему. В большинстве видов породы содержатся реагирующие с водой минералы. В цельной породе реакции протекают очень медленно: минералы располагаются так плотно друг к другу, что вода до них не дойдет. Но, когда порода превращается в крошку, вода доберется повсюду. Дождевая вода и грунтовые воды неизбежно просочатся сквозь отходы горнодобывающей промышленности, а вытекающая из свалки вода уже вступила в реакцию с породной пылью и вобрала в себя тяжелые металлы – они могут нанести вред расположенным ниже по течению экосистемам. С точки зрения человечества этот процесс длится вечно. Первые в истории рудники по-прежнему становятся источниками загрязнения, причиняя ущерб расположенным поблизости экосистемам
[59].
От камня – к металлу
Отделенные от шлама и породы самородки золота и золотой песок пока еще недостаточно очищены для того, чтобы делать из них золотые украшения. Прежде чем переплавлять золото в слитки и продавать на мировом рынке, его необходимо отделить от каменной пыли. Раньше для этого использовали ртуть
[60]. Ртуть – ядовитый металл, жидкий при комнатой температуре и обладающий уникальной способностью растворять золото. При смешивании ртути и превращенной в пыль золотой руды образуется жидкая смесь ртути и золота, в которой все посторонние элементы оказываются на поверхности жидкого металла – их можно счистить. А в конце концов золото отделяют от ртути: смесь металлов нагревают и ртуть испаряется.
Сегодня большинство компаний горнодобывающей отрасли перешли на более безопасное, но тем не менее ядовитое вещество – цианид
[61]. Цианид – соединение углерода и азота, часто встречающееся в природе, например в вишневых косточках; в малых количествах он быстро распадается на другие, безвредные вещества. Вероятно, нам цианид лучше всего известен как компонент синильной кислоты – во время Второй мировой войны ее использовали в газовых камерах
[62]. Когда превращенная в пыль золотая руда смешивается с содержащей цианид водой, золото растворяется, а остальные вещества в виде комочков оседают на дно. Потом воду смешивают с мелкой цинковой пылью – она всасывает цианид. Атомы золота вновь притягиваются друг к другу – образуются частички металла.
