Это признание весьма ценно; надо только заменить мягкие слова о «положении, близком к состоянию разрухи,» словом «вакханалия», полностью отражающим действительность.
Но кто же за это отвечает? Политическое совещание было образовано ведь еще в конце мая, т. е. имело достаточно времени в своем распоряжении, чтобы к 10 августа создать условия, менее близкие к состоянию «разрухи». Не в назначении ли указанного выше «главнокомандующего» (по велению принципа диктатуры!) для гражданского управления, по образу памятного правления графа Бобринского в Галиции в 1914–1915 годах, лежал корень зла?
Члены Совещания отвечают на этот вопрос отрицательно и при этом дают нам такие объяснения, которые незаметно для них самих лишний раз только подтверждают, хотя и в осторожной форме, все нами сказанное до сих пор.
«Произведенный в мае натиск Северного корпуса, говорят они, исключительный успех натиска создал самые крайние затруднения в гражданской жизни местностей. Административный аппарат не был заранее подготовлен. Приходилось немедленно создавать учреждения, назначать должностных лиц, и в результате получилась невероятная организационная пестрота. В одних местностях были восстановлены органы земского и городского самоуправления (исключительно благодаря почину и самодеятельности местных людей), в других – нет. В одних местностях быстро появлялась юстиция (опять-таки благодаря местным людям, восстановившим «самочинно» законы Временного правительства), в других царило полное безобразие. Коменданты, уездные и волостные, допускали постоянное превышение власти. Политические задачи минуты преследовали неумело, все сводилось к жестокости…»
Но почему все это творилось вплоть до 10 августа, раз «Политическое совещание» при генерале Юдениче, как только оно было образованно (24 мая), безотлагательно же разработало положение о гражданском управлении в занятых Северным корпусом местностях, а в первых числах июня это положение было утверждено главнокомандующим? Кто же препятствовал осуществлению этого «положения о гражданском управлении»?
Ответ – отсутствие денег, заставшее некоторых начальников Северного корпуса прибегнуть к такой радикальной «мере», как печатание фальшивых керенок, причем один из них не постеснялся даже обратиться к Юденичу за соответствующим разрешением.
«Полное отсутствие денег, – читаем вы в историческом «Заявлении», – вынудило в это время Северный корпус прибегнуть к продаже населению американской муки не по себестоимости, а с значительной добавкой (речь идет о муке, купленной у американской комиссии не корпусом, а Политическим совещанием!). Крайняя нежелательность этой меры была слишком очевидна, но запретить ее было невозможно…
Конечно, лишь спустя некоторое время возможно будет с исчерпывающей полнотой выяснить и определить все те сложные причины, которые обусловили расстройство тыла Северо-Западной армии. Но и теперь едва ли будет ошибочно сказать, что продажа американской муки по повышенной цене имела роковое значение. В войне с большевиками продовольственные припасы, пожалуй, в еще большей степени обеспечивают успех, нежели пушки и ружья. При движении Северного корпуса вперед население занимаемых областей встречало белые войска как освободителей от голода и от террора. Продовольствие же военное командование сначала в течение целого месяца не имело в своем распоряжении, а затем, когда оно его получило, стало продавать по цене в шесть раз больше против цены, по которой отпускало ту же самую американскую муку по карточкам эстонское правительство, и почти в три раза дороже рыночной вольной цены. И не нужно, само собою разумеется, доказывать, что большевистская пропаганда этим воспользовалась. Расположение населения к белым не повышалось, а падало. Оно падало еще больше от общения с не получавшими жалованья солдатами. Создавалась атмосфера недовольства…»
Но это ли одно создавало среди населения «атмосферу недовольства»? А публичные казни в Ямбурге, Гдове и Пскове? А погромно-агитационная деятельность Валяй-Маркова, появившегося вдруг на фронте под «литературным» псевдонимом капитана Чернявина? А массовые грабежи у крестьян под видом реквизиции хлеба, картофеля и скота? А земские начальники под названием «комендантов»?
Ведь все это было, и господа члены Совещания это видели при своих переездах из Гельсингфорса на южный берег залива. Почему же они молчали, если это шло против их убеждения и если в их руках была власть, да еще основанная на диктатуре, как они сами об этом заявляли?
Допустим, наконец, что история с американской мукой действительно являлась большим злом. Спрашивается, однако: почему же Политическое совещание, состоящее при главнокомандующем диктаторе, «не могло запретить» позорных преступных афер господ интендантов и командиров?
Вот, кстати, и содержание договора, заключенного между правительством Колчака и знаменитым продовольственным диктатором Соединенных Штатов Гувером по вопросу о продовольственной помощи антибольшевистским русским армиям в Прибалтике, в том числе и Северо-Западной. Этот интересный документ, еще не появившийся в печати, бросает свет на всю постановку дела союзной помощи русским, а потому мы позволим себе привести его здесь полностью с сохранением его стилистических и грамматических особенностей.
Он носит скромное название «Особый договор между American Relief Commission и Временным правительством России» и гласит:
«Особый Договор между Американской комиссией вспомоществования и Временным правительством России, по которому Временное правительство России, главой которого является адмирал Колчак, обратилось к Соединенным Штатам Америки, Франции, Великобритании и Италии за снабжением продовольствием, дабы предотвратить голод среди русского населения и помочь означенному правительству сохранить порядок и остановить распространение анархии, и по которому желание Соединенных Штатов Америки оказать помощь в этом деле доставкою такого продовольствия, которое будет налицо, и Американская комиссия вспомоществования назначена Соединенными Штатами принять организацию этого дела, и по которому Комиссия уже доставила некоторое продовольствие Гражданскому отделу Северо-Западной армии для населения территории, расположенной на западе от реки Наровы и озера Чудского, на пароходах «Лэк Страбо» и «Лэк Шарлотвиль», и по которому Американская комиссия вспомоществования в данное время держит в пунктах Финского залива транспорты «Лэк Кальвиния», «Дио», «Лэк-Треверс», «Демократ» и «Шарлот» и может дополнительно отправить добавочное продовольствие.
Посему теперь договорено вышеозначенными сторонами:
1) Что Американская комиссия вспомоществования доставит представителям Временного правительства России, особенно его представителям – Русскому отдельному корпусу Северо-Западного района, такую часть грузов с «Лэк Кальвиния», «Дио», «Лэк-Треверс», «Демократ» и «Шарлот», составляющих приблизительно 18 471 тонну пшеничной муки, 58 тонн ржаной муки, 985 тонн бобов и гороха, 1501 тонну бекона, 834 тонны искусственного сала и 17 548 тонн конденсированного или выпаренного молока, каковые будут свободны от других снабжений и не переданы уже Отдельному корпусу Северо-Западной армии. Временное правительство России согласно, что оно заплатит за все доставленное продовольствие, включая ту часть, которая уже доставлена Отдельному корпусу Северо-Западной армии и добровольческим отрядам в Литве и Риге, принимая все обязательства, которые означенные отряды или их Гражданские отделы могли выдать, и оно далее заплатит за всякое добавочное продовольствие, отправленное в Финский залив или Либаву и Ригу для русских добровольческих отрядов и доставленное в течение месяцев июль, август или сентябрь 1919 года Американской комиссией вспомоществования.
