Министр без портфеля – Н. Иванов.
Как видно из этого списка, добрая половина портфелей была предложена членам бывшего Политического совещания и их ближайшим сотрудникам по гражданской и военной части, а другая часть – известным в Северо-Западной области общественным деятелям, представителям демократических и социальных партий. Очевидно, английский «солдат» хотел устроить все «по-доброму», т. е. так, как в Англии во время войны устраивались коалиционные кабинеты с участием представителей рабочей партии, социалистов. При этой комбинации Марша, само собой разумеется, Юденич оставался главнокомандующим, но без диктаторской власти над правительством, как это было раньше с Политическим совещанием, им назначенным и ему же подчиненным.
Но члены Совещания, как мы уже видели, решительно отказались войти в правительство по соображениям уязвленного национального самолюбия. Так, по крайней мере, они объяснили свой образ действия первые дни после переворота и в Ревеле, и в Гельсингфорсе, куда они тотчас вернулись, чтобы организовать оппозицию против «самочинного» ревельского правительства.
Однако историческая правда не в том, Карташев и Кузьмин-Караваев (особенно же первый), эти главные деятели бывшего Политического совещания, уклонились от участия в Северо-Западном правительстве потому, что с его образованием и при особенностях его конструкции как органа, не подчиненного более власти главнокомандующего, принцип диктатуры отпал. Для них же этот принцип – все. Они ведь считали себя только «подчиненными» диктатору Юденичу, назначенному другим диктатором – Колчаком. А между тем из хода заседаний 10 и 11 августа им ясно стало, что, если бы Юденич и отказался признать новый факт и не пожелал работать вместе с новым образованным правительством, от него более не зависящим, то главнокомандующим армии стало бы другое лицо, заранее намеченное.
Далее, в их глазах принцип диктатуры, на котором они стояли с первого дня образования Гельсингфорсского Совещания, был повержен теперь в прах еще и тем, что новое правительство ни в отношении своей программы, ни в каком-либо другом отношении не ставило себя в связь с правительством Колчака и вообще не намеревалось руководить директивами из Омска.
Впоследствии мы увидим, что это ему и не удалось: Северо-Западное правительство было одно, а Юденич и фронт – другое. Правительство сидело в Ревеле и сочиняло там законы и циркуляры, полные самых благих намерений, а власть на фронте и в ближайшем тылу фактически находилась в руках главнокомандующего, который ни на минуту не переставал смотреть на себя как на наместника Колчака и в грош не ставил правительственные циркуляры и распоряжения. Но мы еще коснемся этой стороны дела, вытекающей из легкомысленной недоговоренности взаимоотношений между главнокомандующим армией и членом правительства – военным министром.
Был еще и третий фактор, заставляющий членов упраздненного Совещания уклониться от участия в Северо-Западном правительстве. Это – «чрезмерность» его демократических лозунгов. Они приближались к основным программным пунктам Временного правительства эпохи коалиции. Там, например, в проекте правительственной декларации предполагалось по земельному вопросу заявить:
«Земельный вопрос будет решен согласно с волей трудового земледельческого населения в Учредительном Собрании. Вперед до решения последнего земля остается за землевладельческим населением, и сделки купли-продажи на внегородские земли воспрещаются, за исключением особо важных случаев и с особого разрешения правительства».
Естественно, что А. В. Карташев как член тогдашнего Национального Центра не мог мириться с этим «размахом» Северо-Западного правительства в области аграрного вопроса. Еще меньше он и его ближайшие друзья по Совещанию могли мириться и с предложениями о восьмичасовом рабочем дне, о государственном контроле над производством и о других завоеваниях Февральской революции. Ведь в собственной своей декларации от имени Политического совещания от 3 августа (Юденичем, кстати, не подписанной, а потому и не опубликованной) они по этим же вопросам высказывались сугубо туманно: «Земля будет передана трудящемуся земледельческому населению для закрепления в собственность (§ 7). Интересы рабочего класса найдут полное и всестороннее обеспечение в особых законах (§ 8)»…
* * *
Наконец, не одни только основные программные пункты вновь образуемого Северо-Западного правительства вызывали решительную оппозицию А. В. Карташева и его друзей, но также целый ряд предположений из области практической политики сегодняшнего и завтрашнего дня. Например, правительство решило, что если по условиям борьбы созыв Всероссийского Учредительного собрания не представится возможным вскоре по освобождении Петрограда и Петроградской, Псковской и Новгородской губерний, то для устроения местной жизни должно быть созвано в Петрограде Областное Народное Собрание, избранное на началах всеобщего, прямого, равного и тайного голосования «(§ 5 правительственной декларации от 24 августа 1919).
Далее, еще 12 августа на заседании в помещении английской военной миссии было решено, что правительство немедленно созовет в Пскове или Юрьеве нечто вроде известного Государственного Совещания в Москве, но в миниатюрных размерах. Эта мысль исходила от псковских и других общественных деятелей Северо-Западной области, вошедших в состав правительства, и с которыми, как мы уже отметили, союзные представители поддерживали более или менее тесную связь еще задолго до упразднения Совещания. Англичане эту мысль поддержали и тут же обязались добиться у эстонского правительства разрешения на устройство особого Съезда русских общественных деятелей в эстонском Юрьеве, на случай, если бы Псков, вокруг которого еще шла борьба с большевиками, не подошел для этой цели.
Вот подлинный проект созыва этого Съезда в том виде, как он тут же на заседании был набросан английской миссией. Мы приводим его полностью с сохранением его грамматических и стилистических особенностей:
Созыв Съезда представителей народа Северо-Западной России.
1) правительство Северо-Западной России, верное тем демократическим принципам, на которые оно опирается, решило объявить их как своему народу и войскам, так и всему миру. С этою целью правительство намерено созвать Съезд представителей народа для того, чтобы воспользоваться содействием и советами тех русских общественных деятелей и организаций, которые будут приглашены участвовать в трудах Съезда.
2) Так как в настоящее время невозможно по военным обстоятельствам осуществлять производство общих выборов, то в первое время Съезд должен состояться из трех категорий членов, а именно из:
а) избранных правительством из числа членов земских и городских управ Северо-Западной России в том виде, как они существовали при правительстве Керенского;
б) избранных управлениями центральных и местных кооперативных обществ Северо-Западной России;
в) избранных правительством из числа бывших членов русских дум, земств и городских управлений и других русских общественных деятелей, ныне находящихся в Северо-Западной России, в Эстляндии и Финляндии.
3) Все министры правительства Северо-Западной области России имеют право присутствовать и голосовать на заседаниях Съезда Представителей Народа.
