– Пропуск забыли? – услышала Инга и не сразу нашарила глазами говорившего. Он, впрочем, оказался почти перед самым ее носом, по другую сторону турникетов, но Инга сперва проигнорировала его неподвижную фигуру.
Это был все тот же молодой охранник с бровями. В другой ситуации Инга вряд ли бы ему обрадовалась, но сейчас ей нужна была помощь.
– Да, что-то не могу найти. Впустите меня, пожалуйста?
– Как вас зовут?
– Инга. Инга Соловьева, – сказала Инга, думая, что охранник хочет проверить что-то в базе. Он, однако, не двинулся с места, продолжая весело ее разглядывать.
– А меня Артур, – сообщил он. – Наконец-то познакомились.
Инга перестала лихорадочно рыскать в сумке и уставилась на него. Он, улыбаясь, смотрел на нее в ответ и по-прежнему не шевелился.
– Так вы меня впустите? – повторила Инга, приказывая себе быть спокойной.
– Впущу, если согласитесь выпить со мной кофе.
Инга шмякнула сумку на пол.
– Я опаздываю, какой еще кофе?!
– Не сейчас. В обед. Или вечером. В общем, когда не будете опаздывать.
– Слушайте, это, по-вашему, нормально вообще? Вы чего ко мне пристали? Не видите, что я тороплюсь? Вы можете меня впустить или нет?
С каждым новым вопросом Ингин голос взлетал все выше и выше, и она сама слышала, как капризно он звучит, – и вместе с тем она была совершенно ошеломлена тем, что вообще ведет этот разговор.
Охранник улыбнулся еще шире, и его брови сложились домиком:
– Да вас иначе не поймать. Так что, выпьете со мной кофе?
– У вас начальник есть? – проскрежетала Инга. – Позовите его! Он вообще в курсе, что вы пристаете к сотрудникам бизнес-центра?
То ли угроза подействовала, то ли Артур сжалился над Ингой, но он снял с шеи висевший на шнурке пропуск и приложил его к турникету. Как только вход загорелся зеленым, Инга ураганом пронеслась мимо.
– Кофе я с вами пить не собираюсь, – прошипела Инга, на секунду помедлив возле Артура. – И вообще держитесь от меня подальше!
«Нет, ты представляешь? – возмущенно стучала она по клавишам, уже сидя перед компьютером. – Он НА РАБОТЕ и пристает к посетителям».
Максим не отвечал некоторое время, и Ингин гнев начал потихоньку ослабевать.
«Ну справедливости ради, и что, что он на работе? Он что, не человек теперь?»
«Ну он ОХРАННИК. Он должен за безопасностью следить, а не звать на свидание баб».
«Вы с Ильей тоже на работе должны заниматься другим, но вам же это не мешает».
«Ну ты что, правда не понимаешь? – снова разозлилась Инга. – Я опаздываю, бегу с высунутым языком, а он не дает мне пройти и еще знакомиться лезет. Совсем охренел. Что он вообще о себе возомнил?»
«А, то есть проблема не в том, что он пристает, а в том, что именно он?»
«Я такого не говорила».
«Но это следует из твоих слов. Выходит, что если к тебе пристает начальник департамента, то это приемлемо и корпоративной этикой можно пренебречь, а если какой-то охранник – то он сразу плохой работник».
Инга вспомнила разговор с Мирошиной в кофейне, и это тут же подстегнуло ее упрямство.
«Нет, – торопливо написала она. – Дело не в том, кем и как он работает. Просто мы с Ильей много видимся, у нас есть точки соприкосновения. И он, в конце концов, не вынуждал меня идти с ним на свидание».
«Ну да, он только вынуждает тебя хлестать его плеткой, что звучит похуже, чем приглашение выпить кофе. Ты сама не замечаешь тут двойных стандартов?»
Максим нечасто спорил с Ингой и, вероятнее всего, сейчас тоже не хотел – может быть, просто был раздражен чем-то посторонним. По крайней мере, Инга так решила. Она привыкла рассчитывать на его солидарность, и поэтому эта внезапная выходка ее расстроила. Она так и подумала – «выходка».
«Да нет тут двойных стандартов, – терпеливо пояснила она. – Просто формат общения совсем другой. Одно дело, когда люди много времени проводят вместе, работают бок о бок. Ты же сам говорил – где людям еще знакомиться, как не на работе? А с этим охранником совсем другое дело. Он со мной разговаривал трижды за полгода».
«То есть близкие отношения завести можно, только если вы хорошо знакомы? А как тогда люди знакомятся в баре там, на улице?»
Инга решила не отвечать. На самом деле, ответить было нечего: брезжило подозрение, что Максим правильно понял то, что она так упрямо отрицала. Ухаживания Ильи ей льстили, а вот охранник Артур в его некрасивой клетчатой рубашке, заправленной в джинсы, не стоил внимания. Думать об этом, однако, было неприятно, а притом что эта мысль опасно роднила ее с Мирошиной, и вовсе противно. Поэтому Инга подумала о другом: Максим ее не понимает, более того, нарочно спорит, чтобы задеть. Инге стало обидно, и она с головой погрузилась в это спасительное состояние: им было очень легко отгородиться от того, что Максим говорил на самом деле.
Тем вечером она лежала у Ильи дома в постели и смотрела в потолок. По потолку бежала еле заметная трещина, которая росла с каждым месяцем. Инга давно ее подметила, и она по непонятной причине вызывала в ней беспокойство. Инга, конечно, не думала, что дом внезапно рухнет, но было что-то зловещее в том, как трещина ветвится, а еще более зловещее – что она удлиняется. Инга всегда обращала на нее внимание, лежа в кровати после секса с Ильей. Трещина и неприятный секс накрепко связались в ее сознании.
Чтобы отвлечься, Инга стала подсчитывать в голове, сколько встреч с Ильей осталось до Парижа. Обычно они виделись через день, чередуя его квартиру и ее. Выходило не так много.
– Мне нравится, какая ты стала в последнее время, – сказал вдруг Илья. – Всех строишь, командуешь. Галушкин мне даже на тебя жаловался.
Он рассмеялся.
– Жаловался? – отстраненно переспросила Инга.
Она выхватила прядь волос и стала накручивать ее на палец, глядя, как она блестит в свете лампы.
– Ну не то чтобы прямо жаловался. Сказал, ты внезапно превратилась в «машину для убийств» и «включаешь начальницу».
– Это когда он тебе такое сказал?
– Вчера после совещания. Я у него спросил, что нового в отделе.
Инга перестала накручивать волосы и бросила на Илью недовольный взгляд.
– Зачем ты спросил у него? У меня не мог спросить?
– Ооо, посмотрите, какие мы грозные, – умилился Илья. – Правда включаешь начальницу. Меня такое возбуждает.
Последние слова он проговорил глухо, зарываясь Инге в волосы. Она поморщилась и слегка отодвинулась.
– Воды принести? – спросила она и резко встала с кровати.
Илья покачал головой. Инга надела трусы и футболку и босыми ногами прошлепала на кухню. У Ильи в квартире был светлый плиточный пол, всегда ледяной. «Как в морге», – подумала Инга.
