Джелой, готовившая постель из травы для маленькой Лелет, подняла голову.
– Мир остается неизменным, принц Джошуа, – сказала она. – Просто в трудные часы наше зрение проясняется. Свет городов затуманивает множество теней, которые прекрасно видны под луной.
Деорнот проснулся посреди ночи от того, что сердце отчаянно стучало у него в груди. Ему приснился сон. Король Элиас превратился в веретенообразное существо с острыми когтями и красными глазами – прицепился к спине принца Джошуа, который его не видел, и, казалось, будто он не знал, что его брат здесь. Деорнот пытался ему сказать, но Джошуа отказывался слушать, лишь улыбался и шел по улицам Эрчестера и нес на спине ужасного Элиаса, похожего на изуродованного ребенка. Всякий раз, когда Джошуа наклонялся, чтобы погладить по голове какого-то ребенка или бросить монетку нищему, Элиас протягивал руки и уничтожал то хорошее, что пытался сделать принц: отнимал монету или царапал ребенку лицо грязными когтями. И вскоре за Джошуа шла разозленная толпа и с криками требовала его наказания, но принц ничего не замечал, хотя Деорнот кричал и указывал на злобное существо, сидевшее на его плечах.
Проснувшись в предрассветных лугах, Деорнот потряс головой, пытаясь избавиться от чувства тревоги. Лицо Элиаса из сна, высохшее и жалкое, продолжало его преследовать. Деорнот сел и огляделся по сторонам. Весь лагерь спал, за исключением валады Джелой, которая погрузилась в размышления, сидя возле последних угольков почти погасшего костра.
Деорнот снова лег и попытался заснуть, но не мог – он боялся, что вернется страшный сон. Наконец, недовольный собственной слабостью, он встал, встряхнул свой плащ, подошел к огню и сел рядом с Джелой.
Женщина-ведьма не подняла головы, ее лицо заливал красный свет угольков, глаза не мигая смотрели на них, словно в мире ничего больше не существовало. Губы бесшумно шевелились; Деорнот почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Что она делает? Следует ли ее разбудить?
Рот Джелой продолжал свою работу, голос стал громче, превратившись в шепот:
– … Амерасу, где ты? Твой образ туманен… и я слаба…
Рука Деорнота застыла в дюйме от грубого рукава одеяния женщины-ведьмы.
– … Если ты способна соединить разумы, сделай это сейчас… – голос Джелой зашумел, точно ветер. – О, пожалуйста… – по ее морщинистой щеке скатилась алая слеза.
Отчаянный шепот Джелой заставил Деорнота вернуться в свою импровизированную постель, но некоторое время ему не удавалось заснуть, он лежал и смотрел на сине-белые звезды.
* * *
Он снова проснулся перед рассветом – на этот раз его разбудил Джошуа. Принц потряс Деорнота за плечо и поднес лишенную кисти правую руку к губам, призывая к молчанию. Рыцарь поднял голову и увидел черное пятно на западе, более темное, чем ночной туман. Оно приближалось, двигаясь вдоль реки, и в их сторону по траве катился приглушенный стук копыт. Сердце Деорнота отчаянно колотилось. Он нащупал на земле ножны, и ему стало немного легче, когда пальцы сжали рукоять его меча. Джошуа отполз в сторону, чтобы разбудить остальных.
– Где женщина-ведьма? – напряженно прошептал Деорнот, но принц был уже слишком далеко, чтобы его услышать, и Деорнот подполз к Санфуголу.
Арфист, спавший не слишком крепко, сразу проснулся.
– Не шевелись, – прошептал рыцарь. – К нам приближаются всадники.
– Кто? – спросил Санфугол.
Деорнот покачал головой.
Приближавшиеся всадники, которые все еще немногим отличались от теней, почти бесшумно разделились на несколько групп и стали окружать лагерь. Деорнот не мог не восхищаться их превосходным владением лошадьми и одновременно проклинать луки и колчаны со стрелами у них за спинами. Глупо сражаться мечами против всадников – даже если они люди. Деорнот подумал, что насчитал две дюжины врагов, впрочем, в сумеречном свете он мог и ошибаться.
Деорнот поднялся на ноги, как и некоторые другие члены отряда. Остававшийся рядом Джошуа обнажил Найдел, шорох стали о кожу прозвучал громко, как крик. Окружившие их всадники остановили лошадей, и на миг установилась полная тишина. Человек, проходивший мимо на расстоянии броска камня, даже не заподозрил бы, что рядом кто-то есть, не говоря уже о двух отрядах, готовых вступить в схватку.
Тишину нарушил холодный голос:
– Вы вторглись в земли клана Мердон! Сложите оружие!
Огниво ударило о сталь, загорелся факел, и на лагерь легли длинные тени. Всадники в плащах с поднятыми капюшонами ощетинились кругом копий.
– Бросайте оружие на землю! – голос говорил на вестерлинге с сильным акцентом. – Вы пленники хранителей рэнда. Если вы окажете сопротивление, мы вас всех убьем. – Загорелось еще несколько факелов.
Ночь внезапно наполнилась вооруженными тенями.
– Милосердный Эйдон! – послышался голос герцогини Гутрун откуда-то рядом. – Добрая Элизия, что теперь?
К ним направилась мощная фигура – Изорн собрался успокоить мать.
– Не двигайтесь! – раздался лишенный плоти голос, а через мгновение всадник направил свою лошадь вперед, опустив вниз острие копья, наконечник которого сверкнул в свете факелов. – Я слышал голос женщины, – продолжал всадник. – Не делайте глупостей, и мы сохраним им жизнь. Мы не звери.
– А что будет с остальными? – спросил Джошуа, выступив вперед на свет. – С нами много раненых и больных. Что вы сделаете с нами?
Всадник наклонился вперед, чтобы посмотреть на Джошуа, и на миг в свете факелов стало видно его лицо под капюшоном – грубые черты, заплетенная в косички борода, на щеках шрамы. На запястьях позвякивали тяжелые браслеты. Деорнот почувствовал, что напряжение немного отступило. Во всяком случае, их враги оказались смертными.
Всадник сплюнул на темную траву.
– Вы пленники. И вы не задаете вопросов. Решение примет марш-тан. – Он повернулся к своим спутникам. – Озберн, Канрет, постройте их в круг, чтобы они были готовы двигаться дальше! – Он развернул коня, чтобы наблюдать, как Джошуа, Деорнота и остальных строят под угрозой копий в круг, очерченный факелами.
– Ваш марш-тан будет недоволен, если вы будете плохо с нами обращаться, – заявил Джошуа.
Командир отряда рассмеялся.
– Он будет недоволен мной еще больше, если к полудню вы не окажетесь возле фургонов. – Он повернулся к одному из других всадников. – Здесь все? – Всадник указал на Санфугола древком копья.
– Все, Хотвиг. Шесть мужчин, две женщины, один ребенок. Вот только этот не может ходить.
– Не важно, положи его на лошадь, поперек седла, если потребуется. Нам нужно спешить.
Когда они начали движение, Деорнот подобрался поближе к Джошуа.
– Могло быть гораздо хуже, – прошептал он принцу. – Если бы нас догнали норны, а не поймали тритинги.
Принц ничего не ответил. Деорнот коснулся его плеча и почувствовал, как подобно бочарным клепкам напряжены мышцы принца.
