Книга Скала Прощания. Том 1, страница 17. Автор книги Тэд Уильямс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Скала Прощания. Том 1»

Cтраница 17

Звезды холодно мерцали над ямой, когда Саймон повернулся и зашагал обратно, стараясь держать спину прямо и не плакать.


Некоторое время он шагал в свете луны, погрузившись в печальные мысли, пока не сообразил, что снова следует за Кантакой. Волчица, которая кружила вокруг ямы, пока он беседовал со Слудигом, теперь целеустремленно трусила по тропе перед ним. Она ни разу не дала ему догнать себя, как и когда они спешили к яме с пленниками, и ему ничего не оставалось, как стараться не отставать.

Лунный свет был достаточно ярким, чтобы Саймон видел, куда он ставит ноги, а тропа была достаточно широкой, чтобы он сумел устоять на ногах, если споткнется. И все же он чувствовал себя ужасно слабым. Не раз ему казалось, что следует просто сесть и дождаться наступления рассвета, чтобы кто-нибудь его нашел и проводил до пещеры, но Кантака бежала вперед, полная волчьей решимости. Саймон чувствовал, что должен следовать за ней, отдавая должное ее верности Бинабику.

Вскоре он с нараставшей тревогой понял, что они поднимаются вверх над основной тропой и теперь двигались по более узкой и крутой тропинке. Волчица вела его все выше и выше, и они пересекли несколько горизонтальных дорожек. Воздух становился все более разряженным. Саймон понимал, что он поднялся не так уж сильно, и это ощущение возникло у него из-за усталости, тем не менее чувствовал, что покидает безопасную часть горы. Теперь звезды казались заметно ближе.

«Интересно, – подумал он, – может быть, холодные звезды – это пики других, бесконечно далеких безмолвных гор, чьи огромные тела теряются в темноте, а покрытые снегом вершины сияют отраженным светом луны?» Но нет, это глупо. На чем тогда они стоят, к тому же они были бы видны днем, в ярком солнечном свете?

На самом деле воздух здесь, наверное, был не таким уж разреженным, но холод совершенно определенно усиливался, несомненный и пробиравший до самых костей, несмотря на тяжелый теплый плащ. Дрожа, Саймон решил, что сейчас развернется и пойдет обратно к главной тропе и не станет интересоваться, почему Кантака находит столь привлекательным такое времяпрепровождение в лунном свете. Но через мгновение обнаружил, что последовал за волчицей на узкий карниз горного склона.

Над большой черной расселиной нависало скалистое крыльцо, покрытое пятнами тускло сиявшего снега. Кантака пробежала вперед, остановилась и стала принюхиваться. Потом повернулась к Саймону, склонив набок косматую голову, вопросительно гавкнула и скользнула в темноту. Саймон решил, что в тени должен быть вход в пещеру. Но стоило ли ему следовать за ней – одно дело позволить Кантаке увлечь его на глупую прогулку по склону горы, и совсем другое – идти за ней в темную пещеру посреди ночи, но тут из теней появились три маленькие черные фигуры, напугав Саймона так сильно, что он едва не отступил назад с каменного крыльца.

«Копатели!» – с ужасом подумал он, пытаясь отыскать на голых камнях хоть какое-то оружие.

Один из них шагнул вперед, подняв вверх тонкое копье, словно предупреждая, и Саймон понял, что перед ним тролли, – они были заметно крупнее, чем подземные буккены, и теперь Саймон смог их как следует разглядеть – но его все равно охватил страх. Эти кануки были невысокими, но хорошо вооруженными, а Саймон – чужак, бродящий в ночи, возможно, в каком-то священном месте.

Ближайший тролль откинул назад отороченный мехом капюшон, и бледный лунный свет озарил лицо молодой женщины. Саймон не смог разглядеть черты ее лица, видел лишь белки глаз, но не сомневался, что на нем застыло яростное и очень опасное выражение. Двое спутников женщины шагнули вперед вслед за ней, они что-то негромко, но сердито бормотали. Саймон сделал шаг назад, к тропе, осторожно нащупывая ногой опору.

– Прошу прощения, я уже ухожу, – сказал Саймон, в последний момент сообразив, что они могут его не понять.

Саймон выругал себя за то, что не попросил Бинабика или Джирики научить его языку троллей. Постоянные и неизменно запоздалые сожаления! Неужели он навсегда так и останется олухом? Как же он от этого устал. Пусть им будет кто-то другой.

– Я ухожу, – повторил он. – Я просто следовал за волчицей. Следовал… за… волчицей. – Он говорил медленно, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно, хотя у него перехватило в горле. Немного непонимания, и ему придется вытаскивать копье из собственного живота.

Женщина-тролль наблюдала за ним, потом что-то сказала одному из своих спутников. Тот сделал несколько шагов в сторону находившегося в тени входа в пещеру. Кантака угрожающе зарычала откуда-то из темноты, и тролль быстро отступил.

Саймон сделал еще один шаг назад, к тропе. Тролли молча смотрели на него, их маленькие фигурки оставались напряженными, но они не пытались напасть. Он медленно повернулся к ним спиной, потом осторожно спустился обратно на тропу, которая вела среди серебристых скал. Очень скоро три тролля, Кантака и таинственная пещера скрылись из вида у него за спиной.

Саймон в одиночестве спускался вниз в дремотном лунном свете. Примерно посередине главной дороги ему пришлось присесть, опираясь локтями на дрожавшие колени. Он знал, что его изнеможение и даже страх со временем пройдут, но не мог представить, что исцелит накатившее на него чувство одиночества.

* * *

– Я искренне сожалею, Сеоман, но сделать ничего нельзя. Вчера ночью Реника, звезда, которую мы называем Летний Фонарь, появилась над горизонтом после заката. Я слишком сильно здесь задержался. Мне пора уходить.

Джирики сидел, скрестив ноги, на большом крыльце перед пещерой и смотрел на долину, над которой клубился туман. В отличие от Саймона и Эйстана, он не носил тяжелой одежды, и ветер играл рукавами его блестящей рубашки.

– Но что мы будем делать с Бинабиком и Слудигом? – спросил Саймон и швырнул камень в пропасть, наполовину надеясь, что тот попадет в какого-нибудь скрытого туманом тролля. – Их убьют, если ты ничего не предпримешь!

– Я в любом случае ничего не могу сделать, – тихо сказал Джирики. – Кануки имеют право творить собственную справедливость. Я не могу вмешаться и сохранить честь.

– Честь? Плевать на честь, Бинабик даже говорить отказывается! Как он может себя защитить!

Ситхи вздохнул, но его ястребиное лицо оставалось невозмутимым.

– Быть может, защиты не существует. Быть может, Бинабик знает, что причинил вред своему народу, – сказал Джирики.

Эйстан презрительно фыркнул.

– Мы даже не знаем, в чем вина маленького тролля, – сказал он.

– Мне сказали, что речь идет о нарушении клятвы, – кротко ответил Джирики и повернулся к Саймону. – Я должен уходить, Сеоман. Новость о том, что охотники королевы норнов атаковали зида’я, очень сильно огорчила мой народ. Они хотят, чтобы я вернулся домой. Нам нужно многое обсудить. – Джирики убрал с глаз прядь волос. – Кроме того, мой соплеменник Ан’наи умер и похоронен в Урмшейме, и ответственность легла на меня. Его имя необходимо со всеми церемониями внести в Книгу Ежегодного Танца. Я из всего моего народа менее всего могу уйти от своих обязательств. Ведь Джирики и-Са’онсерей, и никто другой, привел Ан’наи к месту его смерти – в его гибели и в том, что он отправился с нами, во многом виноват я и мое упрямство. – Голос ситхи стал более жестким, и он сжал смуглые пальцы в кулак. – Неужели вы не понимаете? Я не могу отвергнуть жертву Ан’наи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация