К ним присоединились Эйстан и Слудиг, и они вместе с Саймоном снимали свитки, до которых тролль не мог дотянуться. Они были сделаны из тонкой выделанной кожи, так щедро смазанной жиром, что выскальзывали из рук. Казалось, покрывавшие их руны выжжены раскаленной кочергой. Саймон передавал их один за другим Бинабику, тот быстро просматривал и бросал в одну из быстро увеличивавшихся в размерах куч.
Глядя на скалистый улей и несметное количество свитков, Саймон с восхищением подумал о том, сколько напряженного труда было вложено, чтобы создать такую библиотеку, и вдруг понял, что она не уступает архиву отца Стрэнгъярда в Наглимунде и мастерской Моргенеса, заполненной тяжелыми томами, хотя эти книги написаны на кусках шкур огнем, а не чернилами.
Наконец возле Бинабика выросла горка из дюжины или около того свитков, которые его заинтересовали. Он их сначала расправил на полу, а потом сложил вместе в один тяжелый сверток и отправил его в свой рюкзак, оставшийся у входа в пещеру.
– Ну, теперь мы можем идти? – спросил Слудиг.
Эйстан тер руки, пытаясь их согреть, он снял свои грубые перчатки, чтобы помочь со свитками.
– Только после того, как мы вернем все это на места. – Тролль показал на огромную гору оказавшихся ненужными свитков.
– Ты спятил? – возмутился Эйстан. – Зачем тратить драгоценное время?
– Потому что они очень редкие и ценные, – спокойно ответил Бинабик, – и, если мы оставим их на земле, они очень быстро придут в негодность. «Тот, кто не приводит домой свое стадо ночью, отдает даром баранину», так говорим мы, кануки. Это будет быстро.
– Кровавое Дерево! – выругался Эйстан. – Помоги-ка мне, друг Саймон, – проворчал он, наклонившись к горе свитков, – иначе мы тут проторчим до самого рассвета.
Бинабик показал Саймону, как заполнить пустовавшие ниши наверху, Слудиг нетерпеливо за ними наблюдал, а потом тоже решил помочь. Сискви спокойно перебирала содержимое ниш, пока около нее не образовалась собственная кучка свитков, которые она свернула и засунула под куртку, но вдруг она неожиданно обернулась и что-то быстро проговорила на кануке. Бинабик сразу же прошел мимо горы спутанного меха и остановился около нее.
Сискви протянула ему свиток, плотно завязанный черным кожаным ремешком, который удерживал его не только посередине, но и с обоих концов. Бинабик взял его и прикоснулся двумя пальцами ко лбу в жесте почтения.
– Это узел Укекука, – прошептал он Саймону. – Совершенно точно.
– И пещера тоже Укекука, – озадаченно проговорил Саймон. – Почему тебя так удивил его узел?
– Потому что он говорит о важности документа, – объяснил Бинабик. – Кроме того, раньше я его не видел. Значит, мой наставник прятал документ от меня или составил его перед тем, как мы отправились в путешествие, в котором он погиб. Насколько мне известно, такой узел используется только для того, что обладает огромным могуществом посланий и заклинаний, предназначенных лишь для определенных глаз. – Он снова, задумчиво нахмурившись, прикоснулся пальцами к узлу, Сискви не сводила заблестевших глаз со свитка.
– Все, этот последний, будь он проклят, – заявил Эйстан. – Если он то, что тебе требовалось, бери его с собой, мы больше не можем терять времени.
Бинабик мгновение колебался, мягко поглаживая узел и окидывая взглядом пещеру, потом засунул свиток в рукав.
– Да, нам пора, – не стал спорить он и махнул остальным, чтобы шли к выходу, а сам затушил факел в небольшом углублении в полу и последовал за ними.
Его спутники остановились, сгрудившись перед пещерой, точно стадо овец, на которых налетели порывы жестокого ветра. Седда, луна, наконец, скрылась на западе за Сиккихоком, но ночь неожиданно озарил яркий свет.
К ним направлялся большой отряд троллей, мрачные лица под капюшонами, в руках копья и факелы, они встали полукругом возле пещеры Укекука, перекрыв тропу с обеих сторон. Даже сейчас, когда их было невероятно много, они вели себя так тихо, что Саймон слышал только шипение их факелов, и лишь через мгновение до него донесся звук шагов.
– Камни Чукку, – без выражения пробормотал Бинабик.
Сискви вернулась к нему и взяла его за руку, в свете факелов Саймон видел, что у нее широко раскрыты глаза, рот превратился в суровую линию.
Уамманак Пастырь и Нануика Охотница направили своих баранов вперед. Оба были в подпоясанных одеяниях и сапогах, черные волосы распущены, как будто они одевались в спешке. Бинабик шагнул вперед, чтобы их встретить, вооруженные тролли тут же замерли у него за спиной, окружив его спутников лесом копий. Сисквинанамук вышла из круга и встала рядом с ним, с вызовом подняв подбородок. Уамманак не смотрел в глаза дочери, он не сводил взгляда с Бинабика.
– Итак, Бинбиникгабеник, – сказал он, – ты не намерен принять правосудие нашего народа? Я был лучшего мнения о тебе, несмотря на твое низкое происхождение.
– Мои друзья ни в чем не виноваты, – ответил Бинабик. – Я удерживал вашу дочь, чтобы Слудиг и остальные могли выбраться на свободу.
Нануика проехала вперед, пока ее скакун не оказался плечом к плечу с бараном ее мужа.
– Пожалуйста, не отказывай нам в некоторой мудрости, Бинабик, хотя ни один из нас не наделен таким же умом, что был у твоего наставника. Кто отослал стражу? – Она посмотрела сверху вниз на Сискви. Лицо Охотницы оставалось холодным, но на нем появился намек на гордость. – Дочь, я считала тебя дурой, когда ты решила выйти замуж за этого жалкого волшебника. Теперь же могу по крайней мере сказать, что ты верная дура. – Она повернулась к Бинабику. – Не надейся, что ты избежишь приговора, раз тебе удалось вновь очаровать мою дочь. Ледяной дом так и не растаял. Зима убила Весну. Ритуал Пробуждения весны не был проведен – а ты вернулся к нам с какими-то детскими сказками. Теперь же устраиваешь дьявольские трюки в пещере твоего наставника, которую для тебя охраняла твоя ручная волчица. – Нануика уже едва справлялась с яростью. – Тебе вынесли приговор, нарушитель клятвы. Ты отправишься к Пропасти Огохак, и тебя сбросят вниз!
– Дочь, возвращайся домой, – прорычал Уамманак. – Ты совершила великий проступок.
– Нет! – от крика Сискви наблюдавшие за происходящим тролли зашевелились. – Я послушалась своего сердца, да, но еще я обратилась к мудрости, которой обладаю. Волчица не пускала нас в дом Укекука – но не ради Бинбиникгабеника. – Сискви вытащила обвязанный кожаным ремешком свиток из рукава Бинабика и выставила его перед собой. – Я нашла его в пещере. Никто из нас не надеялся увидеть то, что оставил Укекук, когда он нас покинул.
– Только дурак станет рыться в вещах Поющего, – заявил Уамманак, но выражение его лица слегка изменилось.
– Но Сискви, – вмешался Бинабик, которого ошеломило ее поведение. – Мы же не знаем, что в свитке! Там может содержаться заклинание страшной силы или…
