Джошуа промолчал, но еще раз ткнул острием меча норна, в глазах которого странным фиолетовым сиянием отразился свет факела. Прищуренный взгляд поднялся по тонкому лезвию Найдела и наконец остановился на Джошуа.
– Я говорю, – медленно сказал норн. – Говорю на вашем языке. – Его голос был холодным и пронзительным, точно стеклянная флейта. – Скоро на нем будут разговаривать только мертвецы.
Норн сел и стал вертеть головой, осторожно оглядываясь по сторонам. Меч принца следовал за каждым его перемещением. Казалось, тело норна соединено в диковинных местах, он двигался легко и уверенно там, где человеку это было бы сложно, а в остальном резко и неуклюже, будто что-то ему мешало. Кое-кто из наблюдавших за ним отошли на несколько шагов, опасаясь, что норн достаточно силен, чтобы не выказывать боли, несмотря на разбитый и окровавленный нос и множество других ран на теле.
– Гутрун, Воршева… – заговорил Джошуа, продолжая смотореть на пленника. Под паутиной высыхающей крови лицо норна, казалось, сияет, словно луна. – И вы, Стрэнгъярд… – продолжал принц. – Арфист и Тайгер там одни. Отправляйтесь к ним и разведите костер. Нам теперь не имеет смысла прятаться.
– И никогда не было, смертный, – заявило существо на земле.
Воршева собралась что-то возразить, но заставила себя промолчать. Женщины отвернулись, отец Стрэнгъярд, сотворив знак Дерева и с беспокойством покряхтывая, последовал за ними.
– А теперь, исчадие ада, говори. Почему ты нас преследовал? – И, хотя голос принца прозвучал резко, Деорноту показалось, что на лице принца появилось что-то сродни восхищению.
– Я вам ничего не скажу. – Тонкие губы раздвинулись в насмешливой ухмылке. – Жалкие существа с короткой жизнью. Неужели вы еще не привыкли умирать, не получив ответов на свои вопросы?
Охваченный яростью Деорнот шагнул вперед и ногой в сапоге лягнул норна в бок, тот поморщился, но больше никак не показал, что испытал боль. – Ты выкормыш дьявола, а демоны – мастера лжи, – прорычал Деорнот.
Голова у него отчаянно болела, и вид ухмылявшегося костлявого существа вызывал непереносимое отвращение. Он вспомнил, как они, точно черви, наводнили Наглимунд, и его затошнило.
– Деорнот… – в голосе Джошуа прозвучало предупреждение, потом он снова обратился к пленнику: – Если вы такие могущественные, почему же тогда не убили нас и продолжали за нами гнаться? Почему тратите свое время на тех, кто настолько вас ниже?
– Не бойся, мы не собираемся долго ждать. – В насмешливом голосе норна появилось удовлетворение. – Вы меня поймали, но мои товарищи узнали все, что нам требовалось. Вы уже можете начать читать свои последние молитвы человечку на палке, которому поклоняетесь. Нас уже ничто не остановит.
Теперь уже Эйнскалдир с рычанием бросился на норна.
– Пес! – выкрикнул он. – Богохульствующий пес!
– Молчать! – рявкнул Джошуа. – Он намеренно так себя ведет. – Деорнот осторожно коснулся мускулистой руки Эйнскалдира, он знал, что нельзя легкомысленно хватать риммера, отличавшегося холодным, но вспыльчивым нравом. – Итак, – продолжал Джошуа, – что ты имел в виду, когда сказал «узнали все, что вам требовалось»? И что же это такое? Говори, или я позволю Эйнскалдиру тобой заняться.
Норн рассмеялся, и его смех напоминал шелест ветра в сухих листьях, но Деорноту показалось, что он заметил, как в пурпурных глазах промелькнуло новое выражение, когда он услышал слова Джошуа. Похоже, принц нанес удар по какому-то больному месту.
– В таком случае, убейте меня – быстро или медленно, – издевательски заявил пленник. – Я больше ничего не скажу. Ваше время – время смертных, изворотливых и надоедливых, как насекомые, – почти закончилось. Убейте меня. Те, что не знают света, споют обо мне в самых нижних залах Наккиги. Мои дети будут с гордостью вспоминать мое имя.
– Дети? – удивленно переспросил Изорн.
Пленник с ледяным презрением посмотрел на светловолосого северянина, но промолчал.
– Почему? – потребовал ответа Джошуа. – Зачем вам заключать союз со смертными? И какую опасность мы можем представлять для вас в вашем далеком северном доме? И что выиграет Король Бурь от этого безумия?
Норн молча на него уставился.
– Говори, да будет проклята твоя бледная душа!
Ничего.
– И что нам с ним делать? – вздохнув, тихо проговорил Джошуа, будто обращаясь к самому себе.
– Вот что! – Эйнскалдир вырвался от державшего его Деорнота и поднял топор.
Норн смотрел на него одно короткое мгновение, его угловатое лицо было подобно испачканной кровью маске из слоновой кости, а потом риммер опустил топор и разрубил череп пленника, который снова повалился на землю. Худое тело норна начало извиваться, сложилось пополам, вытянулось, затем снова дернулось вперед, как будто на шарнирах. Над головой возникла кровавая дымка. Его жуткие предсмертные судороги напоминали однообразные движения раздавленного сверчка. Через несколько мгновений Деорнот отвернулся.
– Будь ты проклят, Эйнскалдир, – сказал наконец Джошуа, голос которого дрожал от ярости. – Как ты смел? Я не приказывал тебе это делать!
– А если бы я его не прикончил, что тогда? – спросил Эйнскалдир. – Мы взяли бы его с собой, чтобы проснуться и увидеть, как ухмыляющееся лицо, похожее на мертвеца, нависло над вами? – Казалось, уверенности у него поубавилось, хотя голос наполнял гнев.
– Клянусь добрым Богом, риммер, неужели ты не можешь подождать прежде, чем нанести удар? Если ты не уважаешь меня, как насчет герцога Изгримнура, приказавшего тебе мне повиноваться?
Принц потянулся вперед, и его наполненное болью лицо оказалось на расстоянии ладони от всклокоченной темной бороды Эйнскалдира. Принц смотрел риммеру в глаза, как будто пытался найти в них нечто потаенное. Оба молчали.
Глядя на профиль принца, на его раскрашенное лунным светом лицо, наполненное яростью и печалью, Деорнот подумал о картине, на которой был изображен сэр Камарис, скачущий на первое сражение в Войне тритингов. На лице величайшего рыцаря короля Джона застыло такое же выражение, гордое и отчаянное, как у голодного ястреба. Какая же безумная ночь опустилась на этот мир!
Эйнскалдир первым отвел глаза.
– Он был чудовищем, – проворчал он. – И теперь он мертв. Двоих его товарищей мы ранили и прогнали. Пойду счищу волшебную кровь со своего топора.
– Сначала ты похоронишь тело, – сказал Джошуа. – Изорн, помоги Эйнскалдиру. Обыщите одежду норна, может, там найдется что-то для нас полезное. Да поможет нам Бог, мы так мало знаем.
– Похоронить его? – уважительно, но с сомнением переспросил Изорн.
– Давайте не будем отбрасывать то, что может спасти нам жизнь – включая информацию. – Голос Джошуа прозвучал так, словно он устал разговаривать. – Если приятели норна не найдут его тело, они могут подумать, что он еще жив. И станут задаваться вопросом о том, что он нам рассказывает.
