Изорн кивнул, впрочем, без особой убежденности и наклонился, чтобы заняться неприятным делом. Джошуа отвернулся и взял Деорнота за руку.
– Идем, – сказал принц. – Нам нужно поговорить.
Они немного отошли от поляны, но так, чтобы слышать, что происходит в лагере. Осколки ночного неба, проглядывавшие сквозь кроны деревьев, начали приобретать темно-синий цвет, близился рассвет. Где-то свистнула одинокая птица.
– Эйнскалдир хотел как лучше, принц Джошуа, – сказал Деорнот, нарушив молчание. – Он вспыльчивый и нетерпеливый, но не предатель.
Джошуа удивленно к нему повернулся.
– Да спасут нас Небеса, Деорнот, неужели ты думаешь, что я этого не знаю? По-твоему, почему я так мало сказал? Но Эйнскалдир действовал необдуманно – я бы хотел больше услышать от норна, хотя конец был бы таким же. Я ненавижу хладнокровное убийство, но что еще мы могли сделать с кровожадным существом? И тем не менее Эйнскалдир считает, что я слишком много думаю, чтобы быть хорошим воином. – Он грустно рассмеялся. – Возможно, он прав. – Принц поднял руку, чтобы остановить возражения Деорнота. – Я не поэтому хотел поговорить с тобой наедине, Эйнскалдир – моя забота. Я хочу услышать, что ты думаешь про слова норна.
– Какие, ваше высочество?
Джошуа вздохнул.
– Он сказал, будто бы они выяснили то, что им требовалось. Или узнали то, что хотели. Что это может означать?
Деорнот пожал плечами.
– У меня все еще шумит в голове, принц Джошуа.
– Но ты же сам сказал, что должна быть причина, по которой они нас не убили. – Принц сел на покрытый мхом ствол упавшего дерева и показал рыцарю, чтобы он устроился рядом. Небо у них над головой медленно приобретало оттенок лаванды. – Они отправили ходячего мертвеца, чтобы тот втерся в наш отряд; они пускали в нас стрелы, но не убивали, в их задачу входило помешать нам повернуть на восток – а теперь они послали отряд своих приспешников, чтобы те проникли в наш лагерь, точно воры. Чего они хотят?
Как бы Деорнот ни пытался найти ответ на вопросы принца, он не приходил. Ему никак не удавалось прогнать насмешливую ухмылку норна из своих воспоминаний. Но был и другой взгляд, короткая вспышка смущения…
– Они боятся… – начал Деорнот, чувствуя, что разгадка совсем близко, – … они боятся…
– Мечей, – прошептал Джошуа. – Конечно! Чего еще они могут бояться?
– Но у нас нет магических мечей, – возразил Деорнот.
– Они могут не знать, – сказал Джошуа. – Возможно, это одно из достоинств Шипа и Миннеяра – они невидимы для магии норнов. – Джошуа хлопнул себя по колену. – Конечно! Наверняка так и есть. Иначе Король Бурь отыскал бы их и уничтожил! По какой еще причине в мире может существовать смертельно опасное для него оружие?
– Но почему они пытались помешать нам идти на восток?
Принц пожал плечами.
– Кто знает? Мы должны еще подумать, но я полагаю, мы нашли ответ. Они боятся, что у нас уже есть один или оба меча, и опасаются к нам приближаться, пока окончательно в этом не убедятся.
Деорнот почувствовал, как внутри у него все похолодело.
– Но вы ведь слышали, что сказал норн. Они знают.
Улыбка Джошуа погасла.
– Верно. Или уверены, что знают. И все же это может сыграть нам на руку – как-то. Каким-то образом. – Он встал. – Они больше не боятся к нам приближаться. Так что нам нужно еще больше спешить. Идем.
Спрашивая себя, как отряд раненых и унылых людей может идти дальше еще быстрее, Деорнот в сиянии начинавшегося рассвета последовал за принцем в лагерь.
Глава 7. Распространяющиеся пожары
Чайки парили в сером утреннем небе, и их пронзительные крики эхом повторяли скрип уключин. Ритмичное поскрипывание весел было подобно нетерпеливому пальцу, который раз за разом вонзался ей в бок. Наконец Мириамель с искаженным от ярости лицом повернулась к Кадраху.
– Ты… ты предатель! – возмущенно заявила Мириамель.
Монах в изумлении уставился на нее, и его круглое лицо побледнело от тревоги.
– Что? – Кардах смотрел на принцессу, словно хотел оказаться подальше от нее, но они сидели рядом на узкой корме лодки. Ленти, мрачный слуга Стриве, недовольно посмотрел на них, продолжая грести вместе с другим слугой.
– Миледи, – начал Кадрах, – я не…
Его слабые возражения только еще больше рассердили принцессу.
– Ты думаешь, я ничего не понимаю? – вскричала она. – Да, иногда мне требуется много времени, но в конце концов я всегда добираюсь до истины. Граф назвал тебя Падрейк — и не он первый!
– Это недоразумение, миледи, – возразил монах. – Тот, другой, умирал – и его сводила с ума боль, жизнь уходила от него в Иннискриче…
– Ты свинья! Полагаю, Стриве совсем не случайно узнал, что я покинула замок, – и ему это стало известно едва ли не раньше, чем я сама приняла такое решение? Ты неплохо провел время, не так ли? Служишь сразу двум господам, верно? Сначала ты взял золото Воршевы, согласившись меня сопровождать, а потом и мое, когда мы были в пути, покупал себе один кувшин вина за другим, выпрашивал еду…
– Я бедный монах, миледи, – попытался оправдаться Кадрах.
– Луше помалкивай, ты… пьяница и предатель! Ты взял золото и у графа Стриве, я ведь права? Дал ему знать о моем появлении на острове – а я никак не могла понять, почему ты скрылся, когда мы прибыли в Ансис Пелиппе. А пока я была пленницей, чем занимался ты? Уходил из замка? Ужинал с графом? – Мириамель была так расстроена, что с трудом могла говорить. – И… ты наверняка сообщил обо мне тому, к кому нас сейчас везут, разве не так? Разве не так! Как ты можешь носить монашеские одежды? Почему Господь просто… не убьет тебя за святотатство? – она смолкла, глотая горькие слезы, и попыталась восстановить дыхание.
– Ну, а теперь, – мрачно заявил Ленти, и его единственная бровь сдвинулась к носу, – кончайте ваши крики. И не вздумайте устроить какое-нибудь безобразие!
– Заткнись! – сказала ему Мириамель.
Кадраху показалось, что у него появился шанс.
– Все верно, братец, прекрати оскорблять леди. Клянусь святым Мурфатом, я не верю…
Монах так и не сумел закончить предложение. С невнятным криком ярости Мириамель наклонилась к нему и сильно толкнула. Монах взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, и свалился в зеленые волны Эметтинского залива.
– Ты спятила? – взревел Ленти, бросив весло и вскакивая на ноги.
Кадрах скрылся под желтовато-зеленой водой.
Мириамель также поднялась на ноги и закричала. Лодка закачалась и Ленти упал на сиденье; сверкнуло лезвие его ножа, и он уронил его в воду.
– Ты, вероломный мошенник! – крикнула Мириамель и тут же взвизгнула от боли, когда Ленти схватил принцессу за руку, грубо ее сжал и заставил сесть.
