Усеянное облаками небо стало оранжевым, и теперь солнце било им в глаза, когда они приближались к окруженному стенами городу Гранис Сакрана, где Диниван решил провести ночь. Город располагался на утесе, откуда открывался вид на Прибрежную дорогу. Со всех сторон теснились озаренные закатом холмы, повсюду вилась виноградная лоза.
К удивлению путешественников, у ворот их поджидал конный отряд стражников, проверявших всех, кто хотел войти в город. И это были не местные солдаты, а воины в доспехах Короля Рыбака из королевского Дома Бенидривин. Когда Диниван назвал их имена – выбрав Кадрах для монаха и Малахия для принцессы – им сказали, что сегодня ночью им придется переночевать в другом месте.
– Но почему? – поинтересовался Диниван.
Смутившийся стражник смог лишь повторить свои слова.
– Позволь мне поговорить с твоим сержантом, – сказал Диниван.
Появившийся сержант не смог ничего добавить.
– В чем причина? – нетерпеливо спросил священник. – Кто отдал приказ? Здесь чума или еще что-то похожее?
– Да, что-то вроде того, – сказал сержант, с тревогой почесывая нос. – Это приказ самого герцога Бенигариса, насколько мне известно. И у меня есть его печать.
– А у меня имеется печать Ликтора Ранессина, – сказал Диниван, вытаскивая из кармана кольцо и помахав перед носом удивленного сержанта кроваво-красным рубином. – Мы выполняем миссию Санцеллан Эйдонитиса. Так у вас чума или что-то еще? Если нет зараженного воздуха или воды, мы намерены провести здесь ночь.
Сержант снял шлем и, прищурившись, посмотрел на печать. Когда он поднял взгляд, на его лице по-прежнему сохранялось тревожное выражение.
– Как я уже сказал, ваше преосвященство, – с несчастным видом заговорил он, – это нечто вроде чумы. Дело в безумцах, Огненных танцорах.
– А кто такие Огненные танцоры? – спросила Мириамель, вспомнив, что ей следует вести себя, как мальчишка.
– Предвестники судьбы, – мрачно ответил Диниван.
– И это еще не все, – добавил сержант и беспомощно развел руки в стороны. Он был крупным, широкоплечим мужчиной с сильными ногами, но выглядел сломленным. – Они безумны, почти все из них. Герцог Бенигарис отдал приказ… мы должны за ними наблюдать. Нам нельзя вмешиваться, но я подумал, что будет лучше, если мы не станем впускать новых чужаков… – он смолк, смущенно глядя на кольцо Динивана.
– Мы не чужаки, а, будучи секретарем Ликтора, я едва ли попаду под влияние их призывов, – сурово сказал Диниван. – Так что впустите нас, чтобы мы могли найти место для ночлега. Мы проделали долгий путь и устали.
– Очень хорошо, ваше преосвященство, – сказал сержант, жестом приказывая открыть ворота. – Но я не возьму на себя ответственность…
– Мы все берем ответственность в этой жизни, каждый из нас, – серьезно ответил священник, но потом выражение его лица смягчилось. – Однако наш Господь Усирис хорошо понимает, что такое тяжелая ноша. – Он сотворил знак Дерева, и они проехали мимо замерших на месте стражников.
– Этот солдат показался мне очень огорченным, – заметила Мириамель, когда они выехали на центральную улицу.
Окна в большинстве домов были закрыты ставнями, но из дверных проемов выглядывали бледные лица, наблюдавшие за путешественниками. Для такого города, как Гранис Сакрана, улицы оказались на удивление пустыми. Небольшие группы солдат патрулировали их от ворот и обратно, но лишь очень немногие горожане поспешно пересекали пыльные улицы, стараясь поскорее скрыться в домах и бросая опасливые взгляды на Мириамель и ее спутников, впрочем, они тут же опускали глаза и поспешно уходили.
– Не только сержант выглядит встревоженным, – ответил Диниван, когда они ехали в тени высоких домов и магазинов. – В последние дни страх распространяется по Наббану, как чума.
– Страх приходит туда, куда его приглашают, – негромко сказал Кадрах, но тут же отвернулся, когда они вопросительно на него посмотрели.
Когда они добрались до рынка, находившегося в центре города, то поняли, почему улицы Гранис Сакраны были необычно пустыми. Городскую площадь окружала толпа в полдюжины рядов – люди шептались и смеялись. Хотя солнце еще только клонилось к горизонту, по всей площади начали зажигать факелы, которые отбрасывали длинные дрожащие тени в промежутки между домами и освещали белые одеяния Огненных танцоров, которые раскачивались и кричали в центре площади.
– Их там не меньше сотни! – удивленно сказала Мириамель.
На лице Динивана застыло хмурое выражение. Некоторые зрители из толпы что-то презрительно кричали, другие бросали камни и отбросы в скакавших танцоров, но были такие, кто пристально за ними наблюдал, в глазах многих застыл страх, словно перед ними резвились опасные животные, к которым они опасались повернуться спиной.
– Слишком поздно для покаяния! – заверещал один из танцоров, он вышел немного вперед от остальных и принялся подскакивать точно марионетка перед передним рядом зрителей. Толпа отпрянула, словно опасалась заразной болезни. – Слишком поздно! – снова закричал он. – На юном лице молодого человека, у которого только что начала расти борода, появилась ликующая улыбка. – Слишком поздно! Нам рассказали сны! Наш повелитель приближается!
Еще один из одетых в белое танцоров забрался на камень, стоявший в центре площади, и взмахнул рукой, заставляя смолкнуть остальных. По рядам зрителей прокатился ропот, когда он отбросил капюшон, и все увидели светловолосую женщину. Она была бы хорошенькой, если бы не выпученные глаза и жуткая широкая улыбка.
– Огонь приближается! – завопила она. Остальные танцоры принялись прыгать и кричать, но быстро успокоились. Из толпы послышались оскорбления, которые быстро стихли, когда женщина обратила на собравшихся горящие глаза. – Не надейтесь, что вы останетесь в стороне, – продолжала она, и ее тихий голос разнесся по всей площади. – Огонь придет за всеми – огонь и лед, которые принесут Великие перемены. Повелитель пощадит лишь тех, кто подготовится к его приходу.
– Ты богохульствуешь против истинного Искупителя, любительница демонов! – неожиданно закричал Диниван, привстав на стременах. У него был сильный голос. – Вы лжете этим людям!
Кое-кто в толпе подхватил его слова, ропот стал набирать силу. Женщина в белом повернулась и подала знак одному из стоявших рядом с ней танцоров. Некоторые опустились на колени у ее ног, словно для молитвы, один из них встал и пошел через площадь, а она стояла и продолжала властно смотреть вверх, не сводя безумных глаз с низкого сумеречного неба. Через мгновение танцор вернулся с горящим факелом, женщина взяла его и подняла над головой.
– Кто есть Усирис Эйдон, – закричала она, – как не маленький деревянный человечек на маленьком деревянном дереве? Кто есть короли и королевы людей, как не обезьяны, ставшие правителями без всякой на то причины? Повелитель сбросит их всех с тронов, и его величие будет простираться от одного океана до другого на всех землях Светлого Арда! Король Бурь идет! Он принесет с собой лед, чтобы заморозить сердца, оглушительный гром – и очищающий огонь!
