Тиамак снова немного ослабил натяжение лески. Пусть рыба устанет, и тогда он сможет вытащить ее без особых усилий. А пока он будет искать сухой участок земли, чтобы развести костер. Он завернет рыбу в листья майног и наверняка найдет поблизости дикий квиксвид… От этих мыслей Тиамак даже почувствовал вкус приготовленной рыбы. Жара, упрямая буря, его предательство Моргенеса (так он видел ближайшее будущее) и все остальное меркло перед теплым сиянием будущей трапезы. Он снова потянул за леску, радуясь тому, что она выдерживает вес его добычи. Он уже несколько недель не ел рыбы!
Его размышления прервал громкий всплеск, Тиамак поднял голову и увидел, что вдоль берега, примерно в двух хороших бросках камня от его лодки, прошла радужная рябь. Там что-то появилось, а через мгновение он разглядел линию шишек, подобных маленьким островкам, быстро плывущим в его сторону.
Крокодил! Сердце Тиамака замерло от страха. Его замечательный обед. Он сильно потянул леску, но рыба все еще находилась под днищем и продолжала отчаянно сопротивляться; леска обжигала ладони, когда он пытался вытащить ее на поверхность. Крокодил оставался темным размытым пятном под поверхностью, а движения его мощного хвоста оставляли водовороты на гладкой воде. Периодически появлялась неровная спина, до него оставалось не более сотни локтей, а потом он исчез – крокодил нырнул за его рыбой!
Времени на раздумья не оставалось. Тиамак понимал, что, если он промедлит еще несколько мгновений, он лишится обеда, рыболовного крючка и лески. Он вдруг почувствовал, как в его пустом желудке просыпается черная ярость, боль сжала виски. Его мать, доживи она до этого момента, едва ли узнала бы своего стеснительного, неуклюжего сына. Если бы она увидела, что он сделал в следующий момент, то поспешила бы в святилище Той, Что Родила Человечество, находившееся у задней стены их хижины, а потом потеряла бы сознание.
Тиамак накинул петлю веревки, закрепленной на рукояти ножа, на собственное запястье и прыгнул в воду. Невнятно ворча от гнева и отчаяния, он едва успел сделать вдох и закрыть рот, прежде чем зеленая мутная вода сомкнулась у него над головой.
Размахивая руками, он сразу открыл глаза. Солнечный свет просачивался сквозь поверхность воды, проникал сквозь плюмажи ила, как сквозь облака. Он бросил быстрый взгляд в сторону темного прямоугольника – днища своей лодки – и увидел, что там зависло блестящее существо. Несмотря на то, что он был охвачен дикой паникой, Тиамак ощутил миг удовлетворения от размеров рыбы, попавшейся на его крючок. Даже его отец посчитал бы ее превосходным уловом!
Тиамак устремился наверх, к своей добыче, но сверкающая рыбина метнулась от него прочь и исчезла с противоположной стороны лодки. Леска туго натянулась вдоль деревянного корпуса. Вранн отчаянно за нее дернул, но она так сильно прижалась к корпусу, что Тиамак никак не мог удобно за нее ухватиться. Он закашлялся от ужаса, посылая во все стороны пузыри. Скорее, он должен спешить! Крокодил будет рядом очень скоро!
Удары сердца гулко отдавались у него в ушах, пальцам никак не удавалось ухватить леску, рыба оставалась невидимой, словно у нее возникло извращенное желание если уж страдать, то с ним вместе, а паника делала Тиамака неуклюжим. Наконец, он сдался и оттолкнулся в сторону от дна лодки, чтобы подняться на поверхность. Он не сумел поймать рыбу. Пора спасать себя.
Слишком поздно!
Темная тень скользнула мимо него и рванулась из-под лодки вверх. Крокодил оказался не самым крупным из всех, что ему доводилось видеть, но явно был самым большим из всех, с кем Тиамак находился вместе в воде. Белый живот прошел над ним, и сужавшийся к концу хвост небрежно задел его, отбросив в сторону.
Тиамаку уже не хватало дыхания, в груди начало жечь, воздух стремился пузырями вырваться наружу, в мутную воду. Он заработал ногами, перевернулся, ощущая давление на глаза, и увидел силуэт крокодила, похожий на тупую стрелу, который устремился в его сторону, раскрыв страшные челюсти. Тиамак успел увидеть красную темноту и бесконечные ряды зубов, резко развернулся и взмахнул рукой, глядя на ужасающе медленное движение ножа сквозь толщу воды. Рептилия задела его ребра, оцарапав жесткой шкурой, пока он пытался свернуть в сторону. Его нож неглубоко вошел в бок, скользнул по шкуре и отскочил. Черно-коричневое облако сопровождало крокодила, который стал описывать возле лодки круг. Легкие Тиамака теперь казались ему невероятно огромными, они упирались в ребра, перед глазами у него появились темные пятна. Почему он такой глупец? Он не хотел умирать таким образом – утонуть и быть съеденным крокодилом!
Когда Тиамак попытался выбраться на поверхность, он ощутил мощное давление на ногу, а в следующее мгновение его потащило вниз. Нож выскользнул из его пальцев, он отчаянно размахивал руками и лягался свободной ногой, пока крокодил тащил его к темному речному дну. С его губ сорвалось облачко пузырьков, а перед глазами возникли лица Старейшин его племени, Могаиба и Роахога, Поттера и всех остальных, они смотрели на Тиамака под его тускнеющим взглядом, всем своим видом выражая презрение к его идиотизму.
Веревка от ножа была все еще привязана к его запястью, и, по мере того как Тиамак опускался в речную мглу, он пытался подтянуть к себе рукоять. Наконец его пальцы на ней сомкнулись, он собрал все силы, наклонился вперед, сопротивляясь движению вниз, и задел пальцами кривые зубы, а потом нашел кончиком ножа кожистое веко и надавил на него. Голова чудища дернулась, крокодил еще сильнее стиснул челюсти, и ногу Тиамака обожгло болью, а сердце отчаянно сжалось. Еще несколько драгоценных пузырьков воздуха вырвалось изо рта Тиамака. И тогда он надавил на рукоять ножа изо всех сил, а в голове у него завертелись обрывки слов и лиц.
Затем крокодил разжал челюсти, Тиамак изо всех сил рванулся в сторону и успел высвободить ногу, прежде чем крокодил снова сомкнул челюсти. Вода вокруг окрасилась кровью. Тиамак уже не чувствовал ногу ниже колена, а верхняя часть горела от боли, но жжение в легких было еще сильнее. Между тем крокодил по спирали уходил вниз, к речному дну. Тиамак попытался подняться вверх, к еще не забытому солнцу, но почувствовал, что искра жизни в нем умирает.
Он преодолел множество степеней мглы, прежде чем добрался до света.
На сером небе висела дневная звезда, ветер стих, и заросли рогоза стояли совершенно неподвижно. Тиамак втянул в себя возвращавший жизнь жаркий болотный воздух и всплыл на поверхность, но почти сразу стал снова опускаться, когда вода начала заполнять его легкие, словно река, разрушившая плотину и вырвавшаяся на просторы долины. Перед глазами у него вспыхивали яркие точки всех цветов радуги, пока не возникло ощущение, что он познал какой-то главный секрет. А еще через мгновение совсем рядом он увидел свою лодку, слегка подрагивавшую на воде, и все откровения исчезли. Тиамак почувствовал, как болезненная тьма ползет по его спине, подбираясь к голове, и медленно поплыл к лодке, тело неожиданно перестало болеть, и, казалось, осталась только голова, дрейфовавшая на поверхности воды. Он добрался до борта плоскодонки, вцепился в него, собираясь с духом, потом перевалился внутрь, сильно поцарапав шею, но ему было все равно. Только теперь им полностью овладела темнота, Тиамак перестал сопротивляться и погрузился в нее.
