Глава 12. Полет птицы
Саймон и его спутники оставили троллей позади и теперь ехали на юго-восток вдоль подножия Тролльфелса, прижимаясь к его основанию, точно ребенок, опасающийся войти в более глубокую воду. Справа расстилались Белые Пустоши.
В середине серого дня, когда они медленно вели своих лошадей по узкой неровной каменной тропе, переходя через ручьи, впадающие в озеро Голубой Глины, впереди взлетела стая журавлей с такими оглушительными криками, что небо, казалось, задрожало. Птицы промчались над головами всадников, а потом все как одна резко повернули и скрылись на юге.
– Они отправились в свое путешествие на три месяца раньше, чем следует, – грустно сказал Бинабик. – Это неправильно, совсем неправильно. Весна и лето отступили, точно разбитая армия.
– Но погода не стала холодней, чем когда мы ехали в сторону Урмшейма, – заметил Саймон, крепко держа поводья Искательницы.
– Это было в конце весны, – проворчал Слудиг, старательно обходя скользкие камни. – А теперь середина лета.
Саймон немного подумал.
– Да, – кивнул он.
Они остановились на дальнем берегу ручья, чтобы подкрепиться провизией, которую им оставили тролли. Солнце было серым и каким-то далеким. «Интересно, – подумал Саймон, – где я окажусь, когда наступит следующее лето, – если оно вообще придет».
– А Король Бурь может сделать так, чтобы зима оставалась вечной? – спросил он.
Бинабик пожал плечами.
– Этого я не знаю, – ответил он. – Но пока что он сумел превратить в зиму месяцы ювен и тьягар. Давай не будем об этом думать, Саймон. Наша цель не станет легче, если мы будем тревожиться из-за таких вещей. Либо Повелитель Бурь одержит победу, либо нет. От нас тут мало зависит.
Саймон неуклюже забрался в седло, завидуя небрежной грации Слудига.
– Я не говорю о том, чтобы остановить зиму, – раздраженно ответил Саймон. – Мне лишь интересно, что он намерен делать.
– Если бы я мог знать, – Бинабик вздохнул. – Тогда я не стал бы себя проклинать за то, что был нерадивым учеником моего наставника. – Он свистом подозвал Кантаку.
Позднее они остановились еще раз, чтобы собрать хворост, а потом Слудиг начал учить Саймона. Риммер нашел под снегом длинную ветку дерева, разломил ее на две части и обвязал тряпками один конец каждой ветки, чтобы получилась удобная рукоять.
– А почему мы не можем использовать настоящие мечи? – спросил Саймон. – Я ведь не буду сражаться с врагом деревянной дубиной.
Слудиг скептически поднял бровь.
– В самом деле? Ты готов устроить поединок с опытным мечником на скользкой земле? И взять черный меч, который ты в половине случаев не можешь поднять? – Он кивком показал на Шип. – Я понимаю, что путешествие получилось долгим. Холодным и трудным. Но неужели ты так спешишь умереть, Саймон?
Саймон не отвел взгляда.
– Я не такой уж неловкий, – проворчал он. – Ты сам так говорил. К тому же Эйстан меня кое-чему научил.
– За две недели? – Во взгляде Слудига появился смех. – Ты отважен, Саймон, и удачлив – нельзя забывать о таком даре, – но я постараюсь сделать из тебя отличного бойца. Следующий противник, с которым тебе, возможно, придется сражаться, будет не чудовищем гюне, а воином в доспехах. А теперь возьми свой новый меч и попытайся меня ударить.
Он подтолкнул ногой ветку к Саймону, а сам взял вторую. Саймон поднял «оружие» и стал медленно двигаться по кругу. Риммер оказался прав, земля под снегом оказалась предательски скользкой. Он даже не сумел нанести ни одного удара, как его ноги поехали вперед, он плюхнулся на снег и некоторое время сидел, мрачно глядя на Слудига.
– Не стоит смущаться, – сказал Слудиг, сделав шаг вперед и приставив конец ветки к груди Саймона. – Когда ты упадешь – а воины спотыкаются и падают во время сражений, – ты должен постараться как можно быстрее поднять свое оружие, в противном случае ты едва ли доживешь до того момента, когда сможешь возобновить схватку.
Саймон не нашел ошибок в рассуждениях риммера, оттолкнул рукой его дубинку и встал на колени. Затем поднялся на ноги и снова принялся кружить около Слудига.
– Зачем ты так поступаешь? – спросил Слудиг. – Почему не атакуешь?
– Потому что ты быстрее, чем я, – ответил Саймон.
– Хорошо. Ты прав. – Закончив фразу, Слудиг нанес быстрый удар Саймону под ребра. – Однако ты должен постоянно сохранять равновесие. А я сумел выбрать момент, когда ноги у тебя скрестились. – Он нанес новый удар, но на этот раз Саймон сумел увернуться и тут же атаковал Слудига, но тот отбил его выпад в сторону.
– Вот теперь ты учишься, воин Саймон! – воскликнул Бинабик.
Он сидел у только что разгоревшегося костра, почесывал шею Кантаке и наблюдал за схваткой на дубинках. Волчица выглядела очень довольной – то ли ей нравилось, как он ее чешет, то ли она наслаждалась поединком Саймона и Слудига, она вывалила наружу розовый язык, а мохнатый хвост подергивался от удовольствия.
Саймон и Слудиг поработали около часа. Саймону не удалось нанести ни одного удара, зато сам он получил множество. Наконец он присел отдохнуть на плоский камень возле костра и с радостью сделал глоток кангканга из меха Бинабика. Он уже собрался это повторить, но Бинабик отобрал у него мех.
– Я поступил бы не как твой друг, если бы позволил тебе напиться, Саймон, – твердо сказал тролль.
– У меня ребра болят, – пожаловался Саймон.
– Ты еще молодой, и твои синяки быстро заживут, – ответил Бинабик. – В некотором смысле я отвечаю за твою безопасность.
Саймон скорчил гримасу, но спорить не стал. Ему было приятно, что кто-то о нем заботится, хотя ему и не очень нравилась форма, которую принимала эта забота.
Они еще два дня ехали вдоль холодных предгорий Тролльфелса – и еще два вечера, которые Саймон стал называть «избиением поваренка», – все это не слишком способствовало улучшению его настроения. Всякий раз оказываясь на влажной земле после очередного удара и чувствуя, как очередная часть его тела начинает болеть сильнее, Саймон раздумывал, не сказать ли Слудигу, что он хочет закончить обучение, но бледное лицо Эйстана заставляло его снова вставать на ноги. Стражник говорил, что Саймон должен этому научиться, чтобы защищать себя, а также спасать других. Эйстан даже не пытался объяснить, почему он так считает, – эркинландер не любил ненужных слов, но часто повторял, что «сильные всегда обижают слабых, а так быть не должно».
Саймон вспомнил о Фенгболде, союзнике Элиаса. Во главе вооруженного отряда он сжег целую область своего графства, убивая людей направо и налево, – только из-за того, что гильдия ткачей не подчинилась его воле. Сейчас Саймон испытал стыд за то, что восхищался Фенгболдом и его красивыми доспехами. Головорез – вот подходящее имя для графа Фальшира и ему подобных – в том числе Прайрата, хотя красный священник куда более изощренный и пугающий негодяй. Саймон чувствовал, что Прайрат не получает такого же извращенного удовольствия от своей способности раздавить кого-то, как герцог Фенгболд или его приспешники, скорее, священник использовал свою силу с равнодушной жестокостью, чтобы уничтожать препятствия, стоящие между ним и его неизвестными целями. Но, так или иначе, он оставался бандитом.
