– Ваше высочество, – тихо проговорил он, положив руку на плечо Джошуа, принц вздрогнул, словно пробудился ото сна.
– А, ты.
– Я хочу попросить у вас прощения, мой принц, перед тем… что бы ни случилось. Вы самый добрый господин, о котором только может мечтать мужчина. Вчера я говорил вам непозволительные вещи, я не имел на это никакого права.
Джошуа грустно улыбнулся.
– Ты ошибаешься, ты имел полное право. Жаль только, что мне не хватило времени подумать над тем, что ты сказал. В последние дни я действительно был слишком поглощен своими мыслями и собой. Ты поступил как настоящий друг, указав мне на это.
Деорнот опустился на одно колено и, взяв руку Джошуа, поднес ее к губам.
– Да благословит вас Господь, Джошуа, – быстро проговорил он. – Будьте благословенны. И не переходите слишком быстро к ближнему бою с этим дикарем.
Принц задумчиво наблюдал за Деорнотом, когда тот поднимался с колен.
– Возможно, мне придется. Боюсь, у меня недостаточно сил, чтобы слишком долго ждать. Если мне представится хоть какой-то шанс, я должен им воспользоваться.
Деорнот попытался снова заговорить, но у него перехватило в горле, он просто сжал руку Джошуа и отошел.
Толпа принялась радостно кричать и хлопать в ладоши, когда Утварт перелез через ограждение и встал перед Фиколмием. Противник Джошуа снял жилет из воловьей кожи, демонстрируя всем мускулистый торс, так сильно намазанный жиром, что он блестел на солнце. Увидев это, Деорнот нахмурился: Утварт сможет двигаться быстрее, а жир поможет ему сохранить тепло.
Свой кривой меч без ножен тритинг засунул за широкий ремень, длинные волосы собрал в узел на затылке. Каждую руку Утварта украшало по браслету, из ушей до самой челюсти свисали серьги. Шрамы на лице он разрисовал черной и красной краской, став похожим на демона.
Утварт вытащил из-за пояса меч и поднял его над головой, вызвав в толпе новую волну ликования.
– Иди сюда, Безрукий, – взревел он. – Тебя ждет Утварт.
Отец Стрэнгъярд принялся громко молиться, когда Джошуа прошел вперед по полю. Деорнот обнаружил, что вместо того, чтобы успокаивать и вселять надежду, слова священника начали его раздражать, и шагнул в сторону. Потом, немного подумав, прошел вдоль ограды, встал рядом с одним из стражников, поднял голову и увидел, что на него смотрит Изорн. Деорнот почти незаметно приподнял подбородок, Изорн медленно двинулся вперед и вскоре остановился в нескольких ярдах от него.
Джошуа отдал свой плащ герцогине Гутрун, которая прижала его к груди, как ребенка. Рядом с ней стояла Лелет, держась грязным кулачком за рваную юбку герцогини. Джелой находилась неподалеку, но капюшон скрывал ее желтые глаза.
Деорнот оглядел своих спутников, другие глаза встретились с его глазами и тут же скользнули в сторону, словно опасаясь слишком долго поддерживать с ним контакт. И тут Санфугол тихонько запел.
– Итак, сын Престера Джона, ты стоишь перед Свободным народом Высоких тритингов, но уже не такой великий, как когда-то был. – Фиколмий ухмыльнулся, а члены его клана громко рассмеялись и принялись перешептываться.
– Только в том, что касается моей собственности, – спокойно ответил Джошуа. – На самом деле, я хочу предложить тебе сделку, Фиколмий – только между тобой и мной.
Марк-тан расхохотался.
– Смелые слова, Джошуа, гордые слова из уст человека, знающего, что он скоро умрет. – Фиколмий окинул его оценивающим взглядом. – Какую сделку ты предлагаешь?
Принц хлопнул по ножнам.
– Я предлагаю сделать ставку на это и мою левую руку.
– Хорошо, поскольку это твоя единственная рука, – насмешливо ответил Фиколмий, и толпа радостно взревела.
– Это как получится. Если Утварт меня победит, он получит Воршеву, а ты цену невесты. Все верно?
– Тринадцать лошадей, – с хитрым видом ответил марк-тан. – И что с того?
– А вот что: Воршева уже принадлежит мне. Мы с ней помолвлены, и, если я останусь в живых, я не получу ничего нового. – Он встретился с Воршевой глазами через толпу зрителей, затем снова повернулся к ее отцу и холодно на него посмотрел.
– Ты получишь жизнь! – прошипел Фиколмий. – В любом случае, это глупый разговор. Ты не останешься в живых.
Утварт, нетерпеливо ждавший начала поединка, позволил себе улыбнуться словам своего тана.
– Вот почему я хочу заключить с тобой сделку, – сказал Джошуа. – С тобой, Фиколмий. Между мужчинами.
Некоторые представители кланов принялись хихикать, и Фиколмий обвел их сердитым взглядом, заставив замолчать.
– Говори.
– Это будет не слишком дорогая сделка, Фиколмий, вроде тех, что смелые мужчины в городах моего народа заключают без малейших колебаний. Если я одержу победу, ты заплатишь мне столько же, сколько хочешь получить от Утварта. – Джошуа улыбнулся. – Я выберу из твоего табуна тринадцать лошадей.
– А почему я вообще должен заключать с тобой сделку? – в хриплом голосе Фиколмия появился гнев. – Ставка только тогда имеет смысл, когда рискуют обе стороны. Что у тебя может быть такого, что я захочу иметь? – На лице у него появилось хитрое выражение. – И что я не смогу забрать у твоих людей, когда ты умрешь?
– Честь.
Фиколмий удивленно отшатнулся, и шепот вокруг него стал набирать силу.
– Клянусь Четырехногим, что все это значит? Мне плевать на вашу честь, мягкотелые жители городов.
– Ага, – сказал Джошуа, мимолетно улыбнувшись. – А на свою собственную?
Неожиданно принц повернулся лицом к зрителям, облепившим ограждение поля Фиколмия. Из толпы послышались тихие голоса.
– Свободные люди и женщины кланов Высоких тритингов! – крикнул он. – Вы пришли, чтобы посмотреть, как меня убьют. – Слова Джошуа встретил громкий смех, в него полетели комья земли, которые чудом не попали, но пронеслись мимо Фиколмия и его гостей всего в нескольких кьюбитах, вызвав злобные взгляды. – Я предложил марк-тану сделку. Я клянусь, что Эйдон, бог жителей каменных городов, меня спасет – и я одержу победу над Утвартом.
– Хотелось бы на это посмотреть! – выкрикнул кто-то из толпы на вестерлинге с ужасным акцентом.
Снова раздался смех. Фиколмий встал и направился к Джошуа, словно хотел заставить его замолчать, но, взглянув на кричавших зрителей, похоже, передумал. Скрестив на огромной груди руки, он с мрачным видом за ним наблюдал.
– Какую сделку ты предлагаешь, человечек? – выкрикнул один из тритингов в переднем ряду.
– Все это останется мне: моя честь и честь моего народа. – Джошуа выхватил меч из ножен и поднял его над головой. Рукав рубашки задрался, и ржавый наручник Элиаса, который он по-прежнему носил на запястье, поймал утренний свет и превратился в ленту кровавого цвета. – Я сын Престера Джона, Верховного короля, вы прекрасно его помните. Фиколмий знал его лучше всех вас.
