– Мы вам покажем, как только закончим трапезу, – с гордостью ответил Йис-фидри.
– Тогда, если вы не посчитаете меня невежливым, могу я задать вам несколько других вопросов? У нас очень мало времени. – Эолейр пожал плечами. – Я должен вернуть леди наверх, к нашим людям, оставшимся в пещере.
Мегвин с трудом проглотила насмешливый ответ. Вернуть леди, ничего себе!
– Спрашивайте, Дитя Эрна.
– Вы говорили о смертном, который нам известен под именем Джошуа Однорукий. А голос из камня сказал что-то о Великих мечах. О каких мечах идет речь и какое отношение они имеют к Джошуа?
Йис-фидри стер пальцами, имевшими форму ложки, остатки гриба с подбородка.
– Я должен начать с событий, произошедших еще до того, как все началось, как у нас говорят. – Он перевел взгляд с Эолейра на Мегвин и обратно. – В дни давно прошедшие мастера нашего народа создали для короля северного народа меч. Но король не выполнил условия сделки. И, когда пришло время платить, стал спорить, а потом убил вождя нашего народа. Того короля звали Элврит, он был первым властелином Риммерсгарда. А меч, который выковали дварры, получил имя Миннеяр.
– Я слышал эту легенду, – сказал Эолейр.
Йис-фидри поднял паучью руку.
– Вы слышали еще не все, граф Эолейр, если я правильно запомнил ваше имя. Мы наложили горькое проклятье на клинок и очень внимательно следили за ним, хотя он оказался далеко от нас. Такова уж работа дварров: все, что мы выковали, всегда близко нашим сердцам и не может укрыться от глаз. Миннеяр принес много печали Фингилу и его племени, поскольку был могучим клинком.
Йис-фидри сделал глоток воды, чтобы прочистить горло. Он внимательно наблюдал за лицом Эолейра, положив ладонь на его руку.
– Мы сказали вам, что наш Свидетель молчал столетия. Однако более года назад он обратился к нам – точнее, кто-то заговорил с нами через Осколок, как в давние времена. Кто – или что – мы не знали, но он использовал Язык Огня в старом доме дварров в Хикехикайо, а его слова звучали мягко, но убедительно. Нас удивило то, что мы слышали Осколок и Язык Огня, как в прежние времена, но мы также помним зло, что выгнало наш народ из дома, – зло, о котором вам не следует знать, потому что оно вызовет у вас великий страх, – поэтому мы не доверяли незнакомцу. Кроме того, с тех пор как мы в последний раз использовали Свидетеля, все же, некоторые из нас помнят прежние дни и то, как зида’я говорили с нами. Но сейчас все было иначе. Тот, кто стоял перед Языком Огня на севере, казался холодным дыханием Небытия, а не живым существом, несмотря на благожелательные слова.
Йис-фидри тихо застонал рядом с ними. Мегвин, несмотря на ее печальное настроение, захватил рассказ дварра, и она почувствовала, как на нее повеяло холодом.
– Тот, кто с нами заговорил, – продолжал Йис-фидри, – интересовался мечом по имени Миннеяр. Он знал, что именно мы создали клинок, а еще, что дварры связаны со своей работой, даже когда мы ее отдаем, как тот, кто потерял руку, продолжает ее чувствовать. Существо, которое обратилось к нам через Свидетеля, спрашивало, действительно ли северный король Фингил принес Миннеяр в Асу’а, когда покорил это великое место, и находится ли меч там по-прежнему.
– Асу’а, – выдохнул Эолейр. – Конечно – Хейхолт.
– Это имя дали ему смертные. – Йис-фидри кивнул. – Мы были напуганы странным и вселявшим страх голосом. Вы должны понять, что мы находились в полной изоляции в течение многих лет – ваш народ такое даже представить себе не может. Нам стало очевидно, что в мире появилась новая сила, которая, однако, владеет древним Искусством. Но мы не хотим, чтобы кто-то из наших прежних хозяев нас нашел и вернул назад, поэтому сначала мы не отвечали.
Дварр подался вперед, опираясь на локти.
– А потом, совсем недавно – всего несколько периодов изменения женщины-луны, как сказали бы те, кто обитает наверху, под солнцем – Осколок ожил снова. На этот раз прозвучал голос старейшей из ситхи, голос, который вы слышали. Она также говорила о Миннеяре. Но и ей мы не ответили.
– Вы боялись, что вас снова превратят в слуг, – сказал Эолейр.
– Да, человек Эрна, – кивнул Йис-фидри. – Если вы никогда не сбегали из рабства, вам не дано понять, какой это ужас. Наши хозяева не стареют. В отличие от нас. Они сохраняют свои знания и историю. Мы постепенно вымираем. – Йис-фидри принялся раскачиваться, и древняя кожа его одежды стала скрипеть, как разволновавшиеся сверчки.
– Однако мы знаем то, что неизвестно тем, кто задает вопросы, – наконец заговорил он, и его круглые глаза загорелись так, как Эолейр и Мегвин еще не видели. – Наши хозяева считали, что Миннеяр никогда не покидал Асу’а, и это правда. Но тот, кто нашел меч под замком, тот, кого вы называете королем Джоном Престером, повелел его перековать и дал мечу новое имя. Он стал называться Сияющий Коготь, прошел с ним половину мира и вернулся обратно.
Граф Эолейр протяжно присвистнул.
– Значит, Сияющий Коготь, Бич Севера, был прежде Миннеяром Фингила. Как странно! Какие еще тайны унес с собой в могилу Престер Джон у Кинслага? – Он немного помолчал. – Но, Йис-фидри, мы все еще не понимаем…
– Терпение. – На губах дварра появилась холодная улыбка. – Вы, дети с горячей кровью, никогда не смогли бы ухаживать и собирать упрямый камень, как это делаем мы. Терпение. – Он вздохнул. – Повелительница зида’я поведала нам, что этот меч, один из Великих мечей, каким-то образом связан с ныне происходящими событиями и судьбой смертного принца Безрукого Джошуа…
– Джошуа Однорукого, – поправил его Эолейр.
– Да. Но мы считаем ее слова обманом, ведь она сказала, что Миннеяр жизненно важен против того самого зла, которое заставило наш народ бежать из Хикехикайо, и это же зло может скоро угрожать всем, кто живет на поверхности земли и в ее глубинах. Как судьба одного смертного может влиять на разногласия бессмертных? – Голос дварра задрожал. – Еще одна попытка сыграть на наших страхах. Она хочет, чтобы мы обратились к ней за помощью и вновь попали в ее власть. Разве вы не слышали? «Придите к нам, в Джао э-тинукай’и». Известна ли миру другая, столь же хладнокровная и коварная ловушка?
– Значит, – сказал граф, – спасение Джошуа каким-то образом связано с мечом?
Йис-фидри с тревогой на него посмотрел.
– Так она сказала. Но как она могла говорить, что его судьба соединена с Миннеяром, если даже не знала, что его перековали? А еще она добавила, что только нам о нем известно, и, быть может, многие судьбы – возможно, нити всех судеб – завязаны на три великих меча, один их которых – Миннеяр.
Йис-фидри стоял, и его лицо выражало глубокую печаль.
– И я скажу вам ужасную, ужасную вещь, – с тоской проговорил он. – Хотя мы не можем верить нашим прежним хозяевам, мы боимся, что они говорят правду. Быть может, величайшие бедствия пришли в наш мир. И, если так, их могли принести дварры.
