– Есть, господин.
Когда матросы поспешно ушли, тот, кого они назвали «господин», повернулся, чтобы закончить разговор с дородным бородатым мужчиной, который, как решила Мириамель, был капитаном. Аристократ посмотрел на пленников и грациозной походкой льва покинул ют. Мириамель показалось, что его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем того требовало простое любопытство, и у нее возникло незнакомое ощущение – страх и одновременно возбуждение, – и она повернулась, чтобы посмотреть ему вслед. Пара слуг мужчин поспешно последовали за ним, стараясь помешать его развевавшемуся плащу за что-нибудь зацепиться. Затем, на мгновение, золотоволосый мужчина обернулся, и, перехватив ее взгляд, улыбнулся.
Дородный капитан взглянул сверху вниз на Кадраха и Мириамель с отвращением, которого не скрывал.
– Граф сказал, что решит вашу судьбу после утренней трапезы, – прорычал капитан и ловко сплюнул по ветру. – Женщины и монахи – что может принести худшую удачу, в особенности в наше время? Я бы вышвырнул вас за борт, если бы не хозяин.
– А кто… кто хозяин корабля? – спокойно спросила Мириамель.
– Ты не узнала герб, девка? Не узнала милорда, когда он стоял перед тобой? Аспитис Превес, граф Дрины и Эдне, вот кто владеет кораблем – и вам остается надеяться, что ты ему понравишься, иначе вы оба проведете следующую ночь в одной постели с килпами. – И он снова сплюнул серо-желтым соком.
Кадрах, и без того бледный после слов капитана, стал белым как полотно, но Мириамель уже не слушала. Она думала о золотых волосах Аспитиса и дерзком взгляде, не понимая, как в момент серьезной опасности могла испытывать восторг.
Глава 20. Тысяча шагов
– Вот, смотри. Теперь ты сам все видишь. – Бинабик указал на Кантаку с беспомощным раздражением. Волчица сидела на задних лапах, прижав уши к голове, шерсть встала дыбом, серая шкура поблескивала снежинками. – Клянусь глазами Кинкипы! – выругался тролль. – Если бы я мог заставить ее это сделать, можешь не сомневаться, так бы и было. Она пойдет со мной к стенам аббатства, но только для того, чтобы оставаться рядом. – Он снова повернулся к своему скакуну. – Кантака! Саймон мосок! Умму! – Он покачал головой. – Она не станет.
– Но что с ней не так? – Слудиг пнул землю, подняв в воздух тучу снега, который тут же подхватил холодный ветер. – Каждый проходящий час уменьшает наши шансы найти его следы. – А если парень ранен, каждый час приближает его к смерти.
– Клянусь дочерью гор, риммер, – крикнул Бинабик, – каждый час каждого дня всех нас приближает к смерти. – Он заморгал покрасневшими глазами. – Конечно мы должны спешить. Неужели ты думаешь, что мне плевать на Саймона? Чем мы занимаемся с самого восхода солнца? Если бы я мог поменяться носами с Кантакой, то сделал бы это без колебаний! Но она очень сильно напугана ужасами аббатства Скоди, так я думаю – впрочем, ты и сам видишь! Она даже за нами идет с огромным неудовольствием!
Кантака снова остановилась. Когда Бинабик оглянулся, она опустила массивную голову и заскулила, но ее голос тут же заглушил вой поднявшегося ветра.
Слудиг с влажным хлопком ударил рукой в кожаной рукавице по ноге.
– Будь я проклят, тролль, я знаю! Но нам необходим ее нос! Мы даже не представляем, куда направился парень или почему он нам не отвечает. Мы уже несколько часов его зовем!
Бинабик угрюмо покачал головой.
– Это меня тревожит больше всего. Мы довольно быстро нашли его лошадь – расстояние не превышало половину лиги. С тех пор мы прошли вдвое больше, по большей части назад, но нигде не нашли следов Саймона.
Риммер прищурился, глядя вперед сквозь падавший снег.
– Пойдем, если Саймон упал с лошади, то обратно он скорее всего возвращался по своим следам… пока они еще были видны. Давай протащим волчицу еще немного назад, мордой в сторону аббатства. На этот раз до самого начала. Может быть, если она почует запах парня, у нее получится лучше. – Он направил своего скакуна вперед, удерживая повод одной из вьючных лошадей.
Бинабик состроил гримасу и свистнул Кантаке. Волчица неохотно последовала за ним.
– Мне не нравится приближающаяся буря, – сказал тролль; риммер, который опередил его совсем немного, уже успел превратиться в смутное пятно. – От слова «совсем». Это передовой отряд темного войска, что собирается на севере, возле Стормспайка. И он быстро приближается.
– Я знаю, – прокричал Слудиг через плечо. – Очень скоро нам придется беспокоиться о собственной безопасности, найдем мы парня или нет.
Бинабик кивнул, а потом трижды хлопнул ладонью по груди. И, если за ним не наблюдали боги его народа, никто не увидел этого мучительного жеста.
Аббатство, где еще совсем недавно происходили ужасные события, превратилось в общую могилу, засыпанную снегом. Вокруг Скоди и ее юных подопечных намело огромные сугробы, но они не сумели скрыть все. Кантака отказывалась подходить ближе чем на полет стрелы к стенам аббатства; Бинабик и Слудиг остановились у входа, чтобы убедиться, что Саймона там нет – они видели лишь неподвижные фигуры в снежных саванах – после чего поспешно ушли.
Когда их и аббатство разделяла тысяча шагов, они, прислушиваясь к скорбным стонам ветра, остановились на некоторое время, чтобы молча сделать по несколько больших глотков кангканга. Кантака, которая была очевидным образом счастлива – ведь они удалялись от ужасного места, – несколько раз понюхала воздух, после чего устроилась в ногах у Бинабика.
– Святой Эйдон, тролль, – наконец сказал Слудиг, – какой странной ведьмой была девчонка Скоди? Я никогда не видел ничего подобного. Она одна из последовательниц Короля Бурь?
– Только в том смысле, что подобные ей делают то, чего он хочет, и не важно, знают они об этом или нет. Она обладала могуществом, но надеялась обрести Власть – а это, как мне кажется, совсем другое дело. Во времена войн и раздоров возникают новые силы. Старый порядок начинает меняться, и появляются такие, как Скоди, мечтающие оставить свой след.
– Мы должны благодарить Бога за то, что он их всех, до последнего щенка, стер с лица земли. – Слудиг содрогнулся и нахмурился. – Если бы кто-то из маленьких поганцев уцелел, из него не получилось бы ничего хорошего.
Бинабик с любопытством посмотрел на Слудига.
– Из невинных можно вылепить многое, как с теми детьми, но иногда, если улыбнется удача, их удается вернуть на путь добра. Я не верю в зло, которое невозможно исправить, Слудиг.
– Правда? – Риммер хрипло рассмеялся. – А как же Король Бурь? Что хорошего ты можешь сказать о порождении ада с черным сердцем?
– Однажды он любил свой народ больше, чем собственную жизнь, – спокойно ответил Бинабик.
Солнце на удивление быстро пробежало по темному небу. К тому времени, когда они снова остановились, уже спускались ранние сумерки. Слудиг и Бинабик дважды преодолели расстояние между аббатством и тем местом в глухом лесу, которое посчитали отправной точкой в своих поисках, но их крики ни к чему не привели: им не удалось найти Саймона, а теперь быстро приближалась ночь и новая буря.
