Лицо Воршевы исказилось, на нем одновременно появились радость и гнев.
– О, я вижу, ты все еще меня не понимаешь, принц Джошуа из Эркинланда. Меня не волнует уважение, во всяком случае, если ты не даешь мне ничего другого. Я хочу внимания. И твое сердце! Если я получу это от тебя, ты можешь не выказывать мне… никакого уважения…
– Неуважения, – тихо поправил Джошуа.
– Выказывать мне любое неуважение, – поправилась Воршева. – Не надо обращаться со мной, как с крестьянами, которые пришли к тебе за праведным судом. Я не хочу, чтобы ты все тщательно обдумывал, оценивал и говорил, говорил, говорил… – Она быстро стерла одинокую слезу. – Просто отдай мне свое сердце, проклятый обитатель каменных домов!
Они остановились в траве, доходившей до колен. Трава шелестела под порывами ветра.
– Я пытаюсь, – сказал Джошуа.
– Нет, не пытаешься, – с горечью возразила Воршева. – В твоем сердце другая женщина. Жена брата! Мужчины! Вы все маленькие мальчики, хранящие в сердце старую любовь, как гладкие камушки, которые вы когда-то нашли. Как я могу сражаться с мертвой женщиной?! Мне не по силам ее схватить, прогнать прочь или последовать за тобой, когда ты отправляешься к ней! – Она стояла, широко расставив ноги и тяжело дыша, словно готовилась к схватке. Потом опустила руки к животу, и ее взгляд изменился. – Но ей ты не дал ребенка. Ребенка ты подарил мне.
Джошуа беспомощно посмотрел в ее бледное лицо, на вдруг запылавшие румянцем щеки и облако черных волос. И тут его внимание привлекло движение: из высоких зарослей травы выскочил кролик, поднялся на задних лапах и осмотрелся по сторонам. Его темный круглый глаз встретился с взглядом Джошуа, и через мгновение кролик умчался прочь, серая тень быстро пересекла луг.
– Ты не сделала ничего плохого, леди, – сказал он. – Если не считать того, что связала свою жизнь с задумчивым призраком мужчины. – Он печально улыбнулся, а потом рассмеялся. – Но в некотором смысле я родился заново. Мне позволено жить – хотя следовало умереть, и я принимаю это как знак, что теперь должен иначе взглянуть на свою жизнь. Ты выносишь нашего ребенка, и мы поженимся, когда доберемся до Скалы Прощания.
В глазах Воршевы снова появилось возмущение.
– Мы поженимся здесь, перед моим народом, – твердо сказала она. – Мы обручены: тогда они перестанут говорить гадости у меня за спиной.
– Но, леди, – начал он, – нам нужно спешить…
– У тебя нет чести? – потребовала ответа Воршева. – Что будет, если тебя убьют до того, как мы доберемся до того места? Тогда твой ребенок будет незаконнорожденным… а я даже не стану вдовой.
Джошуа собрался что-то сказать, но вместо этого рассмеялся и притянул Воршеву к себе, не обращая внимания на боль от ран. Сначала она сопротивлялась, но потом позволила себя обнять, продолжая хмурить брови.
– Леди, ты права, – с улыбкой сказал принц. – Я не стану откладывать нашу свадьбу. Отец Стрэнгъярд нас поженит, я буду хорошим мужем и постараюсь тебя защищать. И, если я умру до того, как мы доберемся до Скалы Прощания, ты станешь лучшей вдовой во всех лугах.
Он поцеловал ее, и некоторое время они стояли под дождем, прижавшись друг к другу.
– Ты дрожишь, – наконец сказала Воршева, но и ее голос прерывался. Она высвободилась из объятий Джошуа. – Ты ходил и стоял слишком долго. Если ты умрешь до нашей свадьбы, то все испортишь. – Ее взгляд смягчился, но оставались еще следы дурных предчувствий и страх, который не проходил.
Джошуа взял ее руку и поднес к губам. Они повернулись и медленно пошли обратно к лагерю, с такой осторожностью, словно оба моментально постарели.
* * *
– Я должна уйти, – заявила в тот же вечер Джелой.
Компания Джошуа собралась вокруг костра, а холодный ветер ревел за стенами их скромного убежища.
– Я надеюсь, вы шутите, – сказал Джошуа. – Нам необходима ваша мудрость.
Деорнот радовался и одновременно огорчался из-за ухода женщины-ведьмы.
– Мы встретимся, и очень скоро, – ответила Джелой. – Но я должна пойти вперед, к Скале Прощания. Теперь, когда вы в безопасности, мне нужно кое-что там сделать до вашего прибытия.
– Что именно? – спросил Деорнот и смутился, услышав подозрительность в собственном голосе, но никто, казалось, этого не заметил.
– Там будут… – Джелой искала нужные слова, – тени. И звуки. И слабые следы, похожие на круги, которые расходятся в воде, если в нее бросить камень. Мне очень важно прочитать их до того, как туда придут много людей.
– И что они смогут вам рассказать? – спросил Джошуа.
Джелой покачала седеющей головой.
– Я не знаю. Быть может, ничего. Но Скала расположена в необычном, наполненном силой месте; возможно, я смогу научиться там чему-то новому. Нам противостоит бессмертный враг; быть может, мы сумеем отыскать какие-то подсказки, которые помогут нам одержать над ним победу, среди того, что оставили после себя представители его бессмертного народа. – Она повернулась к герцогине Гутрун, державшей на коленях уснувшую Лелет. – Вы позаботитесь о девочке до нашей следующей встречи?
– Конечно. – Гутрун кивнула.
– А почему вы не хотите взять ее с собой? – спросил Деорнот. – Вы говорили, что она помогает вам… каким-то образом концентрировать ваши умения.
В огромных глазах Джелой отразился свет костра.
– Верно, но она не может путешествовать так, как придется мне. – Женщина-ведьма встала и заправила штаны в сапоги. – И лучше всего мне делать это ночью.
– Но вы пропустите мою свадьбу! – воскликнула Воршева. – Утром отец Стрэнгъярд поженит нас с Джошуа.
Те, кто еще не слышали новость, принялись поздравлять Воршеву и принца; Джошуа принимал все пожелания спокойно и благосклонно, словно снова стоял в тронном зале в Наглимунде. Улыбка Воршевы превратилась в счастливые слезы, и Гутрун позволила ей выплакаться у себя на плече. Лелет, которая проснулась и скатилась с колен герцогини, молча смотрела на всеобщую суматоху, и ее быстро подхватил на руки отец Стрэнгъярд.
– Это хорошая новость, Воршева и принц Джошуа, но я не могу остаться, – сказала Джелой. – Не думаю, что вам будет меня не хватать. И я не слишком люблю и умею развлекаться, а сейчас у меня совсем нет времени. Я даже собиралась покинуть вас вчера, но сначала хотела убедиться, что вы получите обещанных лошадей. – Она указала в темноту, где в соседнем загоне фыркали и переступали с ноги на ногу новые скакуны принца. – Но больше я не могу задерживаться.
После короткого разговора один на один с Джошуа и отцом Стрэнгъярдом она прошептала на ухо Лелет несколько слов, которые девочка встретила с полнейшим равнодушием, словно слушала голос океана в морской раковине, коротко с ней попрощалась и ушла в ночь, а ее старый плащ подхватил ветер.
Деорнот, сидевший у выхода из убежища, выглянул наружу и услышал горестное эхо, доносившееся со стороны неба, по которому неслись тучи, а когда поднял взгляд, увидел тень крылатого существа, мелькнувшую на фоне ледяной луны.
