– Давно, когда путешествовала… в Вентмут, – поспешно ответила она. – Они ужасны, не так ли?
Аспитис задумчиво кивнул, глядя на Мириамель, а не на скользкое серое существо, покачивавшееся на волнах за кормой.
– Я не знал, что килпы заплывают так далеко на север, – добавил он.
– Но разве Ган Итаи не делает все, чтобы они держались от нас подальше? – спросила она, постаравшись сменить тему. – Почему этот подобрался так близко к кораблю?
– Ниски измучена, и ей необходимо поспать, кроме того, килпы стали очень дерзкими. – Аспитис наклонился, поднял с палубы железный гвоздь с квадратной головкой и швырнул его в молчавшего килпу. Гвоздь упал в воду в футе от его головы, лишенной носа и ушей. Черные глаза даже не моргнули. – В последнее время они стали невероятно активны, – продолжал граф. – После окончания зимы они сумели захватить несколько небольших суденышек и даже пару довольно крупных. – Он поспешно вскинул руку, сверкнули золотые кольца. – Но вам не следует бояться, леди Мария. Ган Итаи лучшая певица из всех мне известных.
– Это существо ужасно, а я болен, – простонал Кадрах. – Я должен спуститься вниз и лечь. – Он не заметил протянутую руку Аспитиса, поднялся на ноги и побрел прочь.
Граф повернулся и прокричал указания матросам на продуваемом ветром рангоуте.
– Мы должны взять рифы на парусах, – объяснил он. – Приближается очень сильная буря, и нам ничего не остается, как ее переждать. – И, словно чтобы подчеркнуть важность его слов, над северным горизонтом снова сверкнула молния. – Быть может, вы присоединитесь ко мне во время вечерней трапезы? – Над морем прокатились раскаты грома; дождь припустил сильнее. – Тогда ваш опекун получит возможность прийти в себя в одиночестве, а вы не останетесь без компании, если шторм станет страшным. – Он улыбнулся, показав ровные зубы.
Мириамель его предложение показалось привлекательным, но она понимала, что ей следует соблюдать осторожность. От Аспитиса исходило ощущение притаившейся силы, словно он старался ее не пугать. В некотором смысле граф напоминал ей герцога Изгримнура, который обращался с женщинами с мягким, почти избыточным уважением, словно его крутой нрав мог выйти из-под контроля, вырваться наружу, привести в ужас и потрясти. Ей казалось, что Аспитис что-то скрывает. И ее это заинтриговало.
– Благодарю вас, ваша светлость, – наконец сказала она. – Для меня это честь, однако вы должны меня извинить, потому что мне придется иногда вас покидать, чтобы проверить, как себя чувствует брат Кадрах, – вдруг ему потребуется помощь.
– В противном случае вы бы не были той благородной леди, какой являетесь, – сказал он, взяв ее под руку. – Я вижу, что вы близки, как члены семьи, и вы уважаете Кадраха, словно он ваш любимый дядюшка.
Мириамель не удержалась и бросила взгляд через плечо, когда Аспитис повел ее по палубе в сопровождении громких голосов матросов, работавших на реях и пытавшихся перекричать ветер. Килпа все еще плыл по вспененному зеленому морю, внимательно наблюдая за кораблем, совсем как священник, и его круглый черный рот оставался открытой дырой.
Слуга графа, бледный молодой парень, очень худой, с лица которого не сходило мрачное выражение, с важным видом давал указания двум пажам, которые накрывали на стол, – свежие фрукты, хлеб и белый сыр. Турес, младший из пажей, с трудом принес тяжелый серебряный поднос с холодной говядиной. Юноша остался, чтобы помогать, и протягивал слуге новый прибор всякий раз, когда этот актер нетерпеливо указывал на него рукой. Маленький паж показался Мириамель умным – его темные глаза внимательно следили за бледным слугой, он был готов отреагировать на любой его жест – однако всем недовольный старший парень все-таки нашел несколько провинностей, чтобы отвесить мальчишке подзатыльник.
– Складывается впечатление, что вы чувствуете себя комфортно на корабле, леди Мария, – заметил Аспитис, наполняя кубок вином из красивого медного кувшина. Он махнул рукой второму пажу, чтобы тот налил вина гостье. – Вы уже бывали в море прежде? От Селлодшира долгий путь до Вейр Майнис, как мы его называем в Наббане – Великого Зеленого океана.
Мириамель безмолвно выругала себя. Возможно, Кадрах был прав. Ей следовало придумать историю попроще.
– Да, точнее нет, не была. На самом деле нет. – Она сделала большой неспешный глоток вина, заставив себя улыбнуться графу, несмотря на то что вино оказалось кислым. – Мы несколько раз плавали в Гленивент на корабле. А еще побывали на Кинслаге. – Она сделала еще один глоток, сообразила, что выпила весь кубок, и смущенно поставила его на стол. Что этот мужчина о ней подумает?
– Кто это «мы»?
– Прошу прощения? – Она стыдливо отодвинула кубок в сторону, но Аспитис сделал противоположный вывод и с понимающей улыбкой вновь его наполнил и придвинул к ней.
Когда корабль поднялся на волне, Мириамель пришлось снова осторожно взять кубок, чтобы вино не выплеснулось на стол.
– Я спросил: «кто мы», леди Мария, если мне позволено задать вам такой вопрос. Вы с вашим опекуном? Вы с родными? Вы упоминали отца, барона… барона… – Он нахмурился. – Тысяча извинений, я забыл имя.
Мириамель также его забыла. Она сумела скрыть панику, поднеся к губам кубок с вином; ей пришлось сделать новый большой глоток, чтобы освежить память. Наконец она вспомнила имя. Мириамель проглотила вино.
– Барон Сеоман.
– Конечно, барон Сеоман. Значит, он возил вас в Гленивент?
Она кивнула, надеясь, что это не приведет ее к новым проблемам.
– А ваша мать? – спросил Аспитис.
– Она умерла.
– О, – золотое лицо Аспитиса стало серьезным, словно солнце скрылось за тучами. – Прошу меня простить. Я повел себя грубо, задавая столько вопросов. Я искренне вам сочувствую.
Тут на Мириамель нашло вдохновение.
– Она умерла во время чумы в прошлом году.
Граф кивнул.
– Да, многие тогда расстались с жизнью. А скажите, леди Мария, – если вы позволите мне задать последний личный вопрос, – существует ли мужчина, которому вы обещаны?
– Нет, – быстро ответила она, и ее тут же охватили сомнения насчет того, насколько безопасный ответ она дала.
Мириамель сделала глубокий вдох и посмотрела графу в глаза. Сильный запах ароматического шарика, который освежал воздух в каюте, ударил ей в ноздри. – Нет, – повторила она.
Аспитис был очень красив.
– Понятно. – Аспитис очень серьезно кивнул. Юное лицо и золотые кудри делали его похожим на ребенка, играющего роль взрослого. – Но вы ничего не едите, леди. Вам не нравится мое угощение?
– О нет, граф Аспитис! – слегка задыхаясь, ответила Мириамель и попыталась отыскать место, чтобы поставить кубок и взять нож.
Она снова отметила, что кубок пуст. Аспитис перехватил ее взгляд и наполнил его вином из кувшина.
Когда Мириамель принялась за еду, Аспитис заговорил. Словно в качестве извинения за учиненный допрос, он вел беседу легкую и грациозную, точно лебяжий пух, вспоминал странные и смешные события, случившиеся при дворе в Наббане. Его речь искрилась остроумием, он мастерски рассказывал истории, и очень скоро Мириамель уже смеялась – на самом деле, легкая качка, тесная, хорошо освещенная каюта, все было очень милым, но ей вдруг показалось, что она чересчур много смеется. Происходящее слишком походило на сон. Она с трудом удерживала взгляд закрывавшихся глаз на улыбавшемся лице Аспитиса.
