У Потрошителя загорелись глаза, вот, наконец-то та реакция, которую он так ждал. Эта магичка обладала сильной волей, не сломалась ни от голода, ни от жажды. Нож ее немного испугал, но никакого настоящего ужаса. Не было так любимых им слез, причитаний, просьб прекратить. Он уже было решил, что потерял хватку, и вот, пожалуйста!
Всего-то нужно было найти правильный подход… «А вот и оцепенение!» - мелькнуло счастливо в голове маньяка. То самое оцепенение, что предшествует ломке, полному осознанию его власти…
«Я не жертва».
Если бы Джек знал, почему лицо Арины застыло, что заставило ее замереть, он бы, наверное, испугался. Да, Потрошитель был во многом прав – он точно уловил переломный момент, вот только… Не все люди ломаются, вернее, не у всех ломается воля. У некоторых, кто всю жизнь держал себя в руках происходит нечто иное.
Ломаются барьеры.
«Я не жертва».
Чтобы ей не внушали дети из Общины. Сколько бы не травили, не издевались. Ей никогда не стать полноценной Одаренной, факт. Но она больше не будет этого стыдиться, потому что… Мечта оказалась с гнильцой. Всемогущие маги… жалкими. Прибегающими к помощи всякого никчемного сброда.
«Я не жертва».
Как бы ее не пытался убедить в обратном добрый наставник. Токсичный, исподволь подкашивающий ее веру в себя. О! На словах он ее во всем поддерживал, учил, наставлял. А на деле? Если бы он захотел, то травля прекратилась бы мгновенно, уж его-то власти на это точно хватило бы. Его не просто уважали, его боялись. Но он не захотел, не посчитал нужным. Воспитывал ее характер? Что же, можно сказать, что ему удалось.
«Я не жертва».
Этот Сморчок хочет, чтобы она еще поумоляла, поунижалась, пытаясь отсрочить, а еще лучше и вовсе избежать кошмарной участи? Только вот она точно знает, что это сильнее раззадорит поганых тварей, что живут внутри этих людишек. Пустых, ведомых низменным потребностями и лживыми посулами.
«Я не жертва».
Время слабости прошло. Она пара Альфы. Не девчонка сирота с огрызком Дара. Не приживалка подле могущественного Алукарда. Не попрошайка с обочины жизни. Она Избранная Анимага. Он идет, она чувствует. Ей нужно дождаться, а еще лучше…
Почему она так легко поверила в собственную беспомощность? Почему так быстро сдалась? Тошнота попыталась была подняться мутной волной и это дало подсказку – на нее влияли! Алукард! Хренов наставник! Его рук дело! Она же не овца бессловесная, почему почти не думала о побеге? Почему фиксировалась на сомнениях, отчаянье, страхе, вместо того чтобы ковырять наручники? Да потому что чертов Мастер засадил ей в голову ментального червяка и тот исправно дырявил ее волю, решимость, одновременно вызывая головную боль и тошноту.
«Я не жертва».
Антимагические кандалы блокируют силу? Все верно, но… Флер не смог различить даже натасканный чуять любую ворожбу анимаг, что если…
Она больше не боится подошедшего вплотную Дрына. Он именно там, где ему следует быть.
- Ты такой большой, - мурлычит мартовской кошкой и глаза здоровяка мгновенно заволакивает пеленой. – Такой мощный… к тебе хочется прикоснуться…
С придыханием, со страстью. Играть легко, ведь она вовсе не уродливого бугая видит перед собой, ее воображение рисует… Макса. Да, его и только его. Флер бьет наотмашь, расходясь сладкими кругами, вынося из человеческих голов все то, что делает их личностями. Плохонькими, подленькими, но все же индивидуумами.
- Что происх… - пытается вякнуть Сморчок, но флер выбивает воздух и из его легких.
«Мужчины… слабые твари…» - мысли словно чужие лениво ворочаться в голове, но Арине все равно. Ну и что, что она никогда не пробовала воздействовать флером так агрессивно и на стольких сразу? Она сможет. Не имеет права отступить.
- …большой, злой мальчик… - продолжает мурлыкать, - хочешь я тебя приласкаю? Хочешь, правда?
Дрын счастливо кивает, рот чуть приоткрыт и губы влажно блестят от постоянно мелькающего языка.
- Вижу, что хочешь, - в голосе улыбка, в глазах лед, - но я не могу…
Жалобно, жалостливо, как… жертва. Добровольная, покладистая и такая желанная.
- Ты мне поможешь? – вкрадчиво, с придыханием.
- Да-да, конечно! – голова Дрына вот-вот отвалиться от того энтузиазма, с которым он кивает, но Арине нужно нечто иное.
- Хорошо! Порви эти кандалы! Это все из-за них! Из-за них я не могу тебя коснуться!
Больше не просьба, но приказ. Сморчок на остатках воли пытается что-то возразить, но новая, усиленная волна флера накрывает с головой, и он со стоном сжимается в клубок.
А Дрын хватается за толстую цепь с натугой сопит, борясь с сопротивлением метала. Можно было бы попросить его просто отстегнуть наручники, забрав ключ у Джека, но где в таком решении веселье? Где забава? Раз такой силач, пусть докажет!
- Давай! Я верю в тебя!
Что еще нужно мужчине в качестве мотивации? Покачивающаяся перед глазами грудь, девица в беде, ее подбадривающие возгласы. Даже последняя мразь поведется, подстегнутая флером.
Скрипят звенья, трутся друг о друга, гнутся, растягиваются. Мышцы на руках бугрятся. Что уступит первым, плоть или метал? Звон, лязг и обрывки цепей падают на бетонный пол. Следом оседает Дрын. Из его носа хлещет кровь, а под кожей словно ураган проносится. Секунду назад был крепким, здоровым бугаем, а теперь дрожит в лихорадке.
«Сломался» - еще одна отстраненная мысль. Арина отряхивается, ведет затекшими плечами. Кандалы все еще на руках, но это больше не имеет никакого значения.
Все барьеры всегда в голове.
Скольжение на Изнанку, где узоры заклинаний видны так четко. Почему она решила, что артефакт может заблокировать эту способность? Это же не заклинание, не Дар. Глупая она, такая глупая! Поверила лживым людишкам.
Если бы наручники были из чистого железа, то это могло бы стать проблемой, но браслеты сделаны из сплава, а значит не могут ей помешать.
«Ну и ладно, пусть пока побудут».
- Как дела? – усмехаясь, склоняется над поскуливающим Джеком.
По его штанам расплылось вязкое пятно, и Арина брезгливо морщится:
- Фу, какой ты несдержанный! Гадость!
Из угла раздается испуганный всхлип.
- Хм, а про тебя я совсем забыла, - задумчиво тянет девушка, вглядываясь в тень.
«Что бы вам такого приказать?»
В голове мелькают картинки новых возможных забав, но внезапно ее прерывают. Дверь с лязгом отворяется и на пороге возникает он.
ГЛАВА 24. Цветение
Анимаг на охоте это страшно, в первую очередь для тех, кому не повезло быть его целью. Впрочем, для соратников идущий по следу магодав тоже не подарок. Макс не спал, не ел, почти не говорил все три дня, что они мчались через половину страны.
