– Речь сейчас не о Персивале, Ник, – проговорил Вальтер, взяв себя в руки.
– Ты можешь хотя бы сказать, что с ним? – взмолился аристократ.
Бастард, прежде не знавший ни о чем подобном, постарался как можно точнее вспомнить свой разговор с братом. Да, Кэриас определенно сообщил ему, что Бельфагор с сыном вскоре вернуться в столицу, потому что дело о краже из казны оказалось лишь его фантазией. Выходит, принц и вовсе мог отослать лорда только из-за Николаса, но после поменять свое решение.
– Он в порядке и вскоре снова вернется в столицу… – бастард окинул Ника пристальным взглядом, но не заметил ничего, кроме облегчения, а потому осторожно продолжил: – Кое-что происходит, друг мой, и ты должен мне в этом помочь.
– Значит, ты все же передумал, Кэр? – кажется, аристократ совсем не слушал Вальтера, поглощенный лишь собственными проблемами. – Ох, какая радость…
– Ник, возьми себя в руки! – рявкнул бастард, устав ждать, пока тот сам справится со своими эмоциями. – Это ты написал?
Он достал из кармана плаща записку.
– Не знаю… – Ник взял клочок бумаги в руки, пригляделся. – Да, кажется я, еще года три назад. Хотел подшутить над твоим братом.
Три года назад? Но ведь записка дошла до Вальтера совсем недавно!
Ведьма, все это время пристально следившая за разговором, осторожно тронула бастарда за левую руку. Еще перед выходом они договорились о нескольких тайных знаках, и этот означал, что Нику можно верить.
Что ж, значит Вальтер в нем все же не ошибся.
– Поклянись, что никому не расскажешь то, что сейчас услышишь, – потребовал бастард. – Это дело государственной важности!
– Клянусь… – произнес Ник, но под пристальным взглядом лорда понял, что этого недостаточно, и надрезал запястье, проведя ритуал нерушимого обещания.
– Из-за этой записки Вальтер был убит несколько дней назад, – произнес бастард, дождавшись, пока ритуал наберет силу. – Ты должен точно вспомнить, кому отдал ее, потому что сейчас и моя жизнь находится в опасности.
Наверно, Николас смог бы помочь чем-то большим, если бы узнал всю правду, но Вальтер не доверял ему даже после обряда. Ник был другом его брата, но не его самого.
– Поэтому ты исчез из дворца? – наконец-то собрался с мыслями аристократ.
– Да.
– Мне и вспоминать нечего, – покачал головой Ник. – Я хотел подсунуть записку Вальтеру, но ее забрал твой отец. Он отчитал меня, как мальчишку. Злился, что такими вещами не шутят, и я могу подставить всех под удар, оставляя ее без присмотра.
– Отец? – уточнил Вальтер, нахмурившись.
– Ну да. Еще называл меня балбесом и остолопом…
Интересно. Конечно, подозревать короля не было никакого смысла.
Едва бы Его Величество, столько лет рисковавший своим положением ради сына-ублюдка, внезапно смог бы изменить свое мнение. Но вот если он не уничтожил записку сразу (а он не уничтожил, потому что сейчас Вальтер держал ее в руках), то бумагу мог найти кто-нибудь другой, вхожий в его кабинет.
Кто?
Да тот же самый Дориан. Не зря ведь он, с помощью чистильщика, украл дневник бастарда. Жаль только, что господин Томас успел передать его Дориану прежде, чем Вальтер пришел к нему.
Наверняка в записях Кэриаса они найдут прямые улики, и тогда уже можно будет обо всем рассказать Его Величеству. Разумеется, предварительно взяв с него клятву – жизнь Лины Вальтер не доверил бы даже своему отцу.
Только сначала нужно найти дневник.
– Ты поможешь мне, Ник? – поджав губы, спросил Вальтер.
– Разумеется, – закивал аристократ. – Что мне делать?
– Дориан забрал дневник моего брата, ты должен вернуть его мне. Я расскажу, как он выглядит. Ты сделаешь это для меня?
– Дориан? Неужели, ты думаешь…
– Пока не уверен. В любом случае, сейчас мне нельзя появляться при дворе, – пояснил Вальтер, и как можно точнее описал свой дневник.
– Хорошо, уже завтра он будет у тебя, – твердо кивнул Николас.
– Надеюсь на тебя, друг, – Вальтер попытался изобразить теплую улыбку принца, но вышло, откровенно говоря, не очень.
– А я надеюсь на твое понимание, и то, что Персиваль все же вернется в столицу, – вздохнул Николас.
Бастард кивнул, решив, что после Кэриас сам разберется со своим другом, и направился к выходу.
Уже порядком уставшая молчать ведьма двинулась следом.
– И знаешь, Кэр, – окликнул лорда Ник, когда тот был уже на пороге. – Ты сегодня чертовски похож на Вальтера.
Бастард неопределенно пожал плечами и поспешил уйти – Николас знал принца достаточно давно, чтобы заметить подмену, но к счастью и не подумал, что в теле Кэриаса может сидеть чужая душа.
Что ж, этот день начался хорошо. По крайней мере, они смогли что-то узнать и даже получили союзника. Хотя, пожалуй, кое-что из узнанного Вальтер предпочел бы забыть.
Они уже покинули дом Ника, и ведьма собралась было плести для него новую личину, когда бастард выругался.
– Проклятье! – Вальтер резко завернул за угол, надеясь, что сделал это вовремя.
– Что там? – прошептала невидимая Лина из пустоты.
– Экипаж Филиппа, королевского казначея, – пояснил бастард. – Впрочем, не думаю, что он меня заметил. Ты закончила?
– Почти, – ведьм огляделась, и быстро накинув на Вальтера личину, скинула с себя полог невидимости.
До дома девушки они добрались уже без всяких приключений.
Глава 22.
Николас отправился во дворец сразу же после разговора с Кэриасом. Лорд Дориан мог бы отстроить себе свой собственный замок, но предпочитал держаться ближе к брату, занимая покои в королевском крыле, что по размерам были сравнимы со всем особняком аристократа.
– Ник? – Дориан изрядно удивился, увидев на пороге лорда Николаса. – Не думал, что ты вообще умеешь вставать в такую рань. Случилось что-то серьезное?
– Нет-нет, лорд Дориан, – Ник замахал руками. – Я просто хотел обсудить с вами кое-какие вопросы касательно нового закона.
– Той чудной выдумки принца Кэриаса? – Дориан фыркнул. – На правах дядюшки, вырастившего этого сорванца, смею заметить, что закон о черни чрезвычайно глупая идея. Он бессмыслен и для самой черни, и тем более для аристократов, но мой брат, к сожалению, своего сына поддержал, хотя какие права нужны тем, кто не имеет собственного мнения?
– Вы же знаете, что я с вами полностью согласен! – Николас усиленно закивал. – Я говорил принцу, что эта идея полнейший бред, однако вы знаете Кэриаса, иногда он бывает весьма упрям. Поэтому я и пришел к вам. Слышал, вы собирали бумаги, способные убедить Его Величество.
