– А если будет уже поздно? – фыркнул Вальтер.
Он злился на девушку за такой опрометчивый и необдуманный ход, ведь это могло поставить под угрозу их жизни. Да только изменить теперь все равно ничего нельзя.
– Поверь, тебе кажется это глупым, но я сделала то, что было нужно. Я видела его ауру, я знаю… и я хочу помочь принцу не меньше твоего. А сейчас поехали к лорду Николасу. Нам стоит немного вздремнуть перед завтрашним разговором с королем, – вздохнула Лина.
Видя, что бастард все еще зол на нее, она привстала на цыпочки, неловко его обняв. Вальтер стиснул ее в объятиях так крепко, как только мог, а после, зарывшись носом в шелковистые волосы девушки, прошептал:
– Я переживаю не только за брата, но и за тебя.
***
Едва увидев, как экипаж отъехал от его дома, Филипп велел оседлать коня. С трудом взобравшись на животное (все же лорд был не столь юн и ловок, как прежде), он поскакал прочь, полный решимости.
Казначей совершил много ошибок в своей жизни, и сейчас расплачивался за них.
Говоря о невозможности обратиться к королю, Филипп не лгал, однако волновался он вовсе не за свою жизнь. Он уже отжил свое, но его сын… сын не должен страдать за грехи отца.
***
По пути к дому аристократа, Вальтер хмурился, пожевывая нижнюю губу.
– Скажи, а ты совсем не помнишь свою мать? – спросила Лина, желая отвлечь его от тревожных мыслей.
Девушка не была провидицей, но ее сильный дар иногда шептал о том, как нужно поступить в тот, или иной момент. Она не послушалась его лишь однажды, и едва не попала в лапы чистильщиков, но с тех пор больше не допускала подобных ошибок.
Впрочем, интуиция просыпалась в ней крайне редко.
– Не очень, – пожал плечами Вальтер. – Раньше мне снилась черноволосая женщина с ласковой улыбкой и теплыми руками, но я не уверен, не казалось ли это лишь моей фантазией. Я был слишком мал, когда очутился у отца, чтобы что-то помнить.
– Память порой творит странные вещи, – улыбнулась ведьма. – Думаю, что и твоя мать, и твой отец, любят тебя. Иначе просто быть не может.
– Любят? – Вальтер усмехнулся. – Знаешь, король не очень хорошо показывал свои чувства. Если бы только я имел сына, то все сделал бы по-другому.
– Но у тебя ведь было время. Почему ты не обзавелся семьей?
– Я не желал, чтобы моих детей дразнили из-за их происхождения, – покачал головой Вальтер. – Да и не встречал прежде такой женщины, с которой мне бы хотелось завести семью. А когда встретил, оказалось слишком поздно.
И он посмотрел на Лину так, что девушка покраснела.
– Если бы я только могла, я бы вернула тебя, – опустив глаза, прошептала ведьма. – Но я не могу…
– Мы уже говорили об этом. И я рад, что просто познакомился с тобой, пусть и при таких скверных обстоятельствах.
Карета остановилась, и махнув рукой, Лина рассеяла личину. Скрывать лицо принца от Николаса не имело смысла. Впрочем, на всякий случай ведьма накинула отвод глаз так, чтобы никто, кроме Ника, не смог бы их заметить.
Ожидая их прибытия, аристократ не спал, и открыл дверь лично. Чтобы не выдать тайну друга, на сегодня он отпустил всех слуг.
***
– Вижу, вы все поняли, господин Томас? – едко усмехнулся незнакомец. – Что ж, тогда вы знаете, что я не могу просто отправить вас гулять по столице.
Чистильщик промолчал, лишь крепче сжав крест в кармане. Его губы шевелились в беззвучной молитве.
Незнакомец свистнул парочке наемников, которых всегда держал при себе, и указав на Томаса, удалился прочь. Он уже успел договориться с Великим Отцом о нужном, и теперь собирался поспать.
Скоро этот балаган наконец закончится. Вальтер мертв уже несколько дней, и не позже, чем через неделю, Кэриас последует за ним. Правда, придется придумать иной путь, чем проклятье, раз уж старуха обманула его. Но он справится, он куда умнее этого честного дурака, и именно поэтому принц попадет в его ловушку.
***
Увидев двух людей с кинжалами, что крадущимся шагом приближались к нему, господин Томас попытался собраться. Он не имел должных навыков боя, ему в принципе была чужда жестокость, однако, когда дело касалось не только его жизни, чистильщик собирался постараться изо всех сил.
Томас увернулся от первого удара, рукой отбил второй, порезав ладонь, и попытался уйти, но один из наемников ловко подставил ему подножку. Упав, Томас ударился виском о булыжник мостовой и потерял сознание.
Глава 32.
Скотт спешил домой к жене и ребенку. Время было уже позднее, а ему без того пришлось задержаться в казарме, так что семья скорей всего уже спала. Но стражник все равно торопился.
Он проходил недалеко от храма, когда его внимание привлекли посторонние звуки. Скотт не раз слышал подобное на работе – свист стали, падение тела.
Достав меч, стражник двинулся в ту сторону.
Двое склонились над мужчиной, в руке одного блеснул металл. Скотт понял, что опоздал, но все равно сорвался с места. Убийцы, занятые своей жертвой, не сразу услышали его приближение – по долгу службы стражник умел бывать очень тих.
Первого, с кинжалом, он разрубил даже прежде, чем тот успел его заметить. Скотт увидел непонимание на, теперь уже мертвом, лице и черные пятна крови разлетевшиеся по снегу. Со вторым пришлось повозиться, однако пусть и с трудом, но стражник все же справился.
Когда он склонился над телом жертвы, то с удивлением узнал в мужчине храмовника, что недавно говорил с Линой.
Однако еще большее удивление Скотт испытал, когда мужчина открыл глаза.
– Лина, ты должен найти ее, – прохрипел он, попытавшись встать, и тут же сморщившись от боли. – Она у лорда Николаса. Это дело государственной важности. Передай ей, что виновен…
Господин Томас, а это был именно он, не успел договорить, и снова отключился.
Скотт быстро осмотрел мужчину. Висок чистильщика был в крови, а в животе зияла колотая рана. Расстегнув сюртук Томаса, стражник разорвал тонкую рубашку, зажав рану руками.
Вопреки опасениям, Скотт все же успел как раз вовремя – чистильщик потерял не так много крови, да и стать ране смертельной помешал толстый меховой плащ. Однако, не окажись стражник в нужном месте, наемники точно завершили бы начатое.
***
Когда незнакомец пришел домой, поспать ему так и не удалось, однако незваный ночной гость был буквально благословеньем – он принес собой то, что разом решило бы все проблемы.
Незнакомец с самого начала вздумал использовать проклятье по двум причинам – во-первых, принца хорошо охраняли. А во-вторых, смерть его неизменно бы вызвала расследование, и король бы не успокоился, пока бы не убил виновного.
