– Не успел, Колючка. Для меня это тоже впервые, – усмехнулся Арсений, потом зачем-то позвал меня в гостиную, начал показывать фотографии родителей.
У Покровских была дружная семья.
– Вы с братом – копия отца, только у Ивана глаза, как у вашей мамы, – заметила я, разглядывая фото.
– Да, мы сильно похожи с Ванькой внешне.
– Хорошо, что только внешне, – вырвалось у меня против воли. – Где сейчас твои родители?
– Умерли. Ты же сама видишь, что мы с Ванькой поздние дети, – кивнул Арсений на фотографии, где уже пожилая пара с улыбкой стоит возле подростков. – Сначала мама, потом отец. Долго не продержался. Они были как попугаи-неразлучники, всегда вместе.
– Жаль. Терять близких всегда тяжело.
– Было нелегко, – согласился Арсений, отложив альбом в сторону, потом пристально посмотрел на меня. – Как ты справилась одна?
– Выхода не было, только и всего. Надеяться не на кого, – в горле внезапно запершило.
Я поспешила проститься с Покровским и ушла к себе.
От переживаний и тесных мыслей долго ворочалась в кровати.
Удобная, мягкая постель, а мысли колкие. И о себе, и о ребенке – скоро надо будет посетить клинику, и об отце ребенка, который станет моим мужем почти на целый год.
Скоро у меня не останется даже своей фамилии…
* * *
На следующий день визажист и стилист приехали домой к Покровскому, чтобы сделать из меня красавицу. Покровский любил, когда все устроено по высшему разряду, пусть даже его жена – фиктивная.
– Мы прекрасно смотримся вместе, – Арсений обнял меня за талию, задерживая меня перед огромным зеркалом.
Молча кивнула, соглашаясь – в зеркале отражались двое. Будто не мы, а наши копии из параллельной реальности. Прическа – волосок к волоску, но не претенциозно, а очень мило, и невероятно идет той белокурой девушке из зеркала. Роскошное платье отлично сидела на стройной фигуре – пусть не такое пышное, как у сказочных принцесс, но не все принцессы предпочитают кринолин и пышные юбки.
Покровского можно было принять за образец мужской стати и красоты. Привлекательный мужчина. Я замечала это все чаще и досадую на себя за неуместные мысли.
– Предлагаю выдвигаться, если не хотим опоздать на регистрацию…
– Да, конечно.
Деньги способны решить все. Покровскому без проблем удалось устроить регистрацию брака в загсе всего за один день.
Мы были на регистрации вдвоем. Я до последнего момента не верила, что все будет именно так. Но так же лучше? Не думаю, что Покровскому хочется афишировать наш брак даже перед самыми близкими. Но зачем тогда кольца и платье?
Слова торжественной речи еще долго громким эхом звучали в моей голове, а губы горели после поцелуя. Простое прикосновение, но обжигающее. Думаю, стены загса видели поцелуи в тысячи раз горячее и искреннее, чем тот, которым наградил меня Арсений.
Но мне чересчур и того, что было: обжигающего тепла мягких губ, небольшого напора и дрожи мужского желания задержаться подольше, ветерка дыхания.
Достаточно. Даже слишком…
Я волновалась так, как будто все происходило по-настоящему.
– Не переживай, все будет хорошо, – успокаивал меня Покровский.
Дежурный фотограф загса предложил снимки, демонстрируя их на экране камеры. Покровский быстро договорился с ним.
– Знаешь, я не привык пользоваться услугами любителей, – признался Арсений. – Ты заставляешь меня поступать иначе.
– Теперь договор?
– Да, подпишем договор. Его еще нужно будет заверить. Потом отметим в ресторане успешное заключение сделки.
Я провернула кольцо на пальце. Бриллиант один-единственный, некрупный, но очень красивый и безумно дорогой. Заметила, что мы одновременно смотрели на свои обручальные кольца, словно не веря произошедшему.
– Давай не будем думать о плохом?
– Давай не будем, – согласилась я.
Пыталась не думать, не нагонять тучи, но все равно тоскливо.
Платье, кольцо, прическа, автомобиль, даже мужчина рядом – уже муж – все чересчур красивое, но отдавало фальшью.
Я хотела, чтобы было по-настоящему и по любви…
Арсений притянул мою руку к себе на колено, переплетает наши пальцы.
– Все-таки, ты загоняешься плохими мыслями, Бабочка.
– Ты когда-нибудь думал о браке? Настоящем? Не договорном, как у нас с тобой, – смахнула пальцами невольную слезу.
– Думал. Хотел бы, чтобы как у родителей. Один раз и на всю жизнь.
После его слов я удивленно посмотрела на Арсения.
– Да, именно так. Можешь смеяться, мол, мечты как у маленькой девочки… – Покровский иронизировал, пряча под напускной усмешкой искренность.
– Мои мечты тоже были где-то там. Рядом с твоими, – вздохнула. – Давай не будем думать о плохом?
Впервые поняла, что Покровскому хочется счастья.
Без бирок с ценой, без грязных пятен, со светлым фоном и без капли животной пошлости.
Мне тоже мечталось о таком счастье. Просто нас двоих закрутило в порочную воронку и сломало.
Выбраться тяжело, несмотря на попытки.
Хотелось перевернуть эту нелегкую для нас обоих страницу.
* * *
После регистрации брака прошло несколько дней.
Я ждала увеличенного внимания и скептических ухмылок Ивана. Но близкие не спешили поздравлять Покровского. Я сделала вывод, что Арсений скрыл от всех свой брак.
Потом он обмолвился, что Иван со своей семьей уже больше недели отдыхали на белоснежном песке и греются под тропическим солнцем.
– Поэтому ты так спешил с регистрацией брака? – не удержалась от вопроса. – Иван не рад тому, что ты держишь меня около себя.
– Отчасти ты права, – не стал юлить Арсений. – Пока Ванька далеко, у меня руки развязаны. На таком расстоянии он не смог бы вставить палки в колеса и омрачать настрой своим скепсисом.
– Большой дядя Сеня прячется от Ивана, – пошутила я.
Вышло само собой, но Покровский рассмеялся неожиданно громко.
– Да, я младший. От этого никуда не деться, как и от того, что старший брат приглядывал за мной, как нянька. Кстати, мы обещали племяшам выходной день. Как только вернутся, планирую забрать их. Ты в деле, если помнишь…
Мне становилось проще общаться с Арсением. С каждым днем понемногу.
Иногда он брал меня в офис на полдня. Поручал пустяковые задания и хвалил с преувеличенно восторженным выражением на лице, пока я не попросила его умерить пыл.
– Колючка! – фыркнул в ответ Арсений. – Вот как с тобой налаживать контакт? Даже лестью и похвалой не подкупить!
