В горле внезапно стало очень сухо. Мужчина, сидящий напротив, много лет назад выбрал себе ребенка, как другие выбирают щенка – здорового, хорошо набирающего вес, без видимых отклонений, того, кто по всем признакам, обещал быть беспроблемным.
– Это не самый лучший поступок в моей жизни. Но моя жена ожила. Не сразу. Она долго не могла поверить, но хотя бы реагировала и вела себя очень заботливо. Так в нашей жизни появилась Милана.
Я разравнивала крем по поверхности десерта, заказанного для меня Богдановым, пыталась собраться с мыслями, но они упорно расползались по углам.
– Люди эгоистичны, – признался Богданов. – Я хотел спасти семью. После появления Миланы жена пришла в себя, мы зажили душа в душу, бизнес неожиданно пошел в гору. Как будто Милана стала счастливым талисманом. Я старался не думать о том, как Милана пришла к нам.
– Не интересовались судьбой второй девочки?
– Старался не думать об этом. Сестра сказала, что девочку определили в дом малютки. Что было с ней дальше, я не знал. У меня в голове засели слова сестры о том, что девочка будет с отклонениями.
– Но я родилась без отклонений. Не слабоумная, – выдавила из себя. – Я росла в детском доме. Меня усыновили, когда мне было шесть лет.
Я отставила десерт в сторону. Собралась что-то ответить Богданову, но меня отвлек звонок сотового телефона. Звонил водитель.
– Алена, хотел поинтересоваться, как скоро я могу быть свободен. Иван позвонил, сообщив, что мне нужно отвезти его жену и детей.
Я не могла сказать о водителе ничего плохого, но все же к Арсению его в самом начале приставил Иван. Это был его человек.
– Я еще не закончила. Мне нужно заехать в пару мест… – нахмурилась я.
– Я могу вас отвезти, – вставил свои два слова Богданов. – Наш разговор еще не окончен.
Я колебалась всего мгновение, но потом прислушалась к своим ощущениям. Я не чувствовала угрозы от Богданова.
– Вы можете быть свободны, Дмитрий. Я доберусь на такси.
Водитель коротко поблагодарил меня и попрощался. Я снова осталась один на один с Богдановым. Пыталась связать ниточки нашего разговора – это получалось с трудом.
– Что сейчас вы от меня хотите?
– Ничего, – удивился Богданов. – Просто увидеть. Когда Милы не стало, я сразу вспомнил о второй девочке.
– Вы меня искали? – удивилась я.
– Нет. Не то, чтобы искал. Но думал постоянно, а что, если?.. – мужчина грустно усмехнулся. – Мила стала нам, как родная. Пока жена была жива, она в Милане души не чаяла.
– Ваша жена умерла?
– Давно, – кивнул Богданов. – У нее была аллергия на орехи. Незнакомое кафе, недобросовестный повар. Анафилактический шок от удушья. Не успели спасти. Я женился повторно. Вторая жена не знала, что Мила была не родной для меня. Это тайна жила со мной…
– Мне жаль. Но я не Милана. И никогда ей не стану. Поэтому если вы хотели встретиться со мной только для того, чтобы увидеть во мне замену погибшей дочери, я вас разочарую. Этого не произойдет, – как можно тверже произнесла я, желаю сразу расставить все точки над i
– Кто я такой, чтобы требовать что-то от тебя? – горько усмехнулся Богданов. – Но жизнь – вот она. Тут прибрал к рукам, там упустил, здесь недоглядел… Это я уже про Милану. Я ее баловал. Видимо, чрезмерно. В итоге у меня есть хороший бизнес, есть красивая жена. Но нет детей. Я еще не стар. Мне нет и шестидесяти, но я все чаще думаю о том, что и где сделал не так. Глядя на тебя, был бы рад исправить и сделать что-то иначе. Но момент уже упущен.
Я сжала пальцы замком.
– А представьте, что я… слабоумная, отстающая в развитии. С ДЦП или с другими отклонениями. Желание что-то исправить в прошлом, забрать и вторую малышку возрастает?
Мужчин провел ладонью по лицу.
– На тот момент я поступил именно так, а не иначе. Наши жизни в результате этого кардинально изменились. Как-то Эдвард Лоренц остроумно предположил, что взмах крыльев бабочки в одной части мира вызовет мощный ураган другой. Возможно, он был прав.
Бабочка…
Я опять унеслась мыслями к Арсению. Прошло несколько часов с момента, как я была у него.
– Арсений встретил тебя случайно? – задал вопрос отец Миланы.
Я усилием воли вернулась к разговору.
– Хотелось бы верить, что так и есть. Но…
– Но что? – нахмурился Богданов.
– Но есть много нюансов. Они касаются только меня и Арсения. Вы для меня посторонний и незнакомый человек. Я не могу делиться с вами переживаниями и сомнениями. Извините.
Мужчина выглядел расстроенным. Почему-то мне показалось, что сейчас он на самом деле сожалел о прошлом.
– Мне жаль, что я ничем не могу вам помочь.
– Но если тебе понадобится помощь… – неуверенно предложил Богданов.
Я с удивлением посмотрела на мужчину.
– Я ни на что не претендую. Но не могу жить с мыслью о том, что у меня могло быть две дочери, а сейчас нет ни одной.
– Мне жаль, – повторила я. – Но стать вашей дочерью я не могу.
– Понимаю. Но все же… – Богданов протянул мне визитку, вложив ее в пальцы. – Кажется, ты говорила, что тебе нужно в больницу?
– Вы не пообедали, – заметила я.
– Не было желания. Это просто ритуал, чтобы собраться с мыслями. Отвезти тебя?
– Да, я хотела бы проведать Арсения.
– Хорошо. Я тебя отвезу.
От меня не ускользнул переход на «ты». Но мужчина был в два с лишним раза старше и видел во мне сестру той, которую считал своей дочерью. Я не стала его поправлять. Он считал себя виноватым. Отчасти наивно, но, кажется, вполне искренне.
* * *
Во время поездки мы разговаривали на отвлеченные темы. Мужчина интересовался тем, как проходило мое детство, пытался узнать меня поближе. Я не могла винить его в желании хоть как-то заглушить горестные мысли. Главное, чтобы это не навредило мне и ребенку.
– Спасибо, – поблагодарила я мужчину.
– Тебя подождать?
– Я не знаю, сколько пробуду в больнице. Возможно, долго. Спасибо за предложение, но обратно я доберусь на такси.
Богданов согласно кивнул. Я вышла из машины и оглянулась у входа в клинику. Мужчина вышел покурить и не торопился уезжать. Хотелось бы верить, что он просто решил собраться с мыслями и не станет караулить меня за углом.
Я разделась, кивком поприветствовала девушку за стойкой регистратуры. Не стала дожидаться лифта – поднялась по лестнице на нужный этаж. Едва завернула за угол и сразу же попятилась обратно, заметив мужчину, показавшегося мне знакомым.
Я притаилась за углом, переведя дыхание.
