Придется делать самому?
Прогуливаясь по просторной кухне, я проклинал собственное неумение. Я даже долбаное какао заваривал по инструкции для кофемашины. Хорошо, что нашлась выпечка, купленная вчера. Нагрузил все на поднос и постарался не расплескать ничего по пути наверх.
Но то ли я до сих пор был неуклюжий, то ли подняться по лестнице на второй этаже с подносом и полной кружкой какао на самом деле было не так просто, как казалось со стороны.
Я умудрился расплескать напиток, потом пришлось спускаться за салфетками, чтобы вытереть излишки жидкости. Мне хотелось сделать все идеально. Вот только романтика, выполненная своими руками, никогда не относилась к числу моих сильных сторон.
Стоя с подносом под дверью, я выматерился. Нужно повернуть ручку, а у меня обе руки заняты.
Я переложил поднос на локоть одной руки, открыв дверь спальни. Зашел и сразу заметил Алену, сидящую на кровати в халате.
Черт. Я думал застать ее спящей. Но ее волосы были влажные, значит, она уже успела принять душ…
Глаза моей жены округлены от удивления.
Иногда я боялся показаться перед ней в глупом свете, не помня чего-то важного и значимого из нашего прошлого. Или просто страшился показаться слишком жалким, потому что до сих пор в спине покалывало болью после длительного дня.
Я сделал слишком резкое движение. Поднос полетел к моим ногам. И все, что было на нем, тоже.
Это финиш! Самое романтичное утро в жизни было загажено собственными руками.
Алена присела на корточки, чтобы прибирать бардак, устроенный мной. Собрала бумажными салфетками разлитый напиток. Я начал ей помогать, осторожно поглядывая в сторону Алены.
Глаза сами заглянули за вырез ее халатика. Алена не успела надеть сорочку. На вид груди, соблазнительной и налившейся от беременности, член отреагировал мгновенной эрекцией. Сильной и мощной.
Желание взять свою жену прямо сейчас перекрыло все остальное. Даже в ушах зазвенело и словно отключились все прочие звуки.
Я жадно наблюдал за Аленой, гадая, что у нее на уме.
– Кажется, все, – сказала Алена, оглядев пол. – Только ковер надо будет зачистить, чтобы пятен не было.
– Ален, подожди, – перехватил за ладонь и встал, осторожно притягивая ее к себе. – Это позже сделают.
Алена не стала сопротивляться, обняла меня в ответ, улыбнувшись мне в плечо.
– Спасибо за завтрак.
– Который оказался на полу? – выдохнул я с облегчением.
– Он аппетитно пах. И ты сильно старался. Сам. Хотя ничего не умеешь делать на кухне. Спасибо. Я оценила… – призналась Алена, приподнимаясь на цыпочках.
Я облегчил ей задачу, наклонившись к манящим губам. Мне казалось, что я до сих пор спал. Молился только о том, чтобы не проснуться после поцелуя.
Влажный язычок Алены скользит по кромке моих губ, вызывая бурю эмоций внутри. Так осторожно и быстро, едва ощутимо, но меня прошибло насквозь бешеным штормом чувственности ее мягкого поцелуя.
– Ты мне не снишься. Правда или ложь? – спросил, прижившись щекой к ее щеке.
– Правда. А ты мне?
Услышал нежную улыбку в ее тихом голосе, стиснув жену в своих объятиях крепче.
– Нет, не снюсь. Но я надеялся разбудить тебя приятным способом, а не грохотом падающей посуды.
– Пойдем на кухню, я накормлю нас завтраком. Я в отличие от тебя, умею управляться с продуктами питания и посудой, – пошутила Алена.
– Я не позаботился заранее о приятном сюрпризе для жены на утро после нашей первой брачной ночи. Дурак, да?
– Нет.
Алена провела пальцами от моих запястий выше по рукам, привстала, чтобы обнять меня за шею. Рассмеялась.
– Долгожданная брачная ночь. Правда или ложь?
– Правда. Очень долгожданная, – признался я.
– Я тоже так считаю! И завтрак на полу от любимого мужа гораздо лучше купленного букета.
Алена говорила искренне. Для нее жесты, сделанные от души, всегда были ценнее красивых побрякушек и большого количества нулей. Рядом с ней я и сам начинал смотреть на многие вещи по-другому. Обнулялся, что ли, сбрасывая лишнюю шелуху циничного отношения к жизни?
Мы задержались на пороге спальни на несколько минут, целуясь, пробуя друг друга на вкус, и только потом спустились на кухню. Завтрак получился вкусным. Но я все же притянул к себе жену после завтрака, обнимая за талию.
– Знаешь, я остался голодным… – я прижал ее к своему телу, давая почувствовать мощную эрекцию.
* * *
Алена
Арсений обнял меня. Его эрекция недвусмысленно уперлась в низ моего живота. Покровский наблюдал за моим выражением лица. От смущения начали полыхать щеки. Но внутри возникло трепетное предвкушение.
Мы добрались до спальни за несколько мгновений. Я откинулась спиной на кровать. Муж навис надо мной, гипнотизировал взглядом, развязывая поясок на халате. Откинул полы в сторону, но смотрел на мое лицо. Словно проверял, не струшу ли я в самый последний момент. Все-таки, это наше первое совместное утро после близости накануне.
– Почему у тебя такие красивые глаза? – я притянула его за шею, целуя.
Арсений оперся одной ладонью о кровать, чтобы не падать на меня сильным, но поджаристым телом. Второй ладонью жадно гладил контуры груди, округлившийся живот. Потом опять поднялся вверх, накрыв грудь. Соски затвердели от ощущения шероховатой, сухой ладони.
Муж зажал пальцами тугие горошины возбужденных сосков, перекатывая их. От собственнических движений меня пронизывало желанием. Горячие волны скользили от груди к низу живота. Арсений отстранился, накрывая горячим ртом соски по очереди.
Теребил влажным языком, посасывая. Бросал жаркие, бесстыжие взгляды, от которых я начинала гореть еще больше.
Просила его не останавливаться. Пока не словами, но дрожью тела и довольными стонами.
Его умелые, длинные пальцы поглаживали бедра с внутренней стороны, прежде чем добраться до точки, пульсирующей острым возбуждением.
Удивленно ахнула. Приятные ощущения усиливались многократно – они, как волны, приливали одна за другой. Кажется, в этом море удовольствия не бывает берегов…
Где бы ни дотронулся или поцеловал Арс – становилось приятнее и острее, чем до этого. Я терялась в ощущениях. Их было слишком много и от них становилось тесно в груди. Стоны и всхлипы сменялись довольными вскриками.
Халат оказался окончательно отброшен в сторону. Внезапно Арсений поменял нас местами. Теперь я сидела на его бедрах.
Я была полностью раздета, а на нем было слишком много одежды. Легкие брюки в районе паха натянуты до неприличия сильно. Арсений с довольным видом зажал мою грудь обеими ладонями и нежно растер подушечками больших пальцев тугие вершины сосков.
