– Где назначена общая встреча?
– За вами приедет моя машина в три тридцать. Ну а мистер
Джексон? Захочет ли он поехать?
Мейсон рассмеялся:
– Боюсь, что, перерыв все напечатанные судебные отчеты,
Джексон нигде не найдет прецедента, в котором бы судебное дело разбиралось на борту
яхты.
– Вы хотите сказать, что он ничего не делает без прецедента?
– Никогда, – подтвердил Мейсон.
– В таком случае он нам не нужен, – резюмировал Бентон.
– Согласен. Мы вернемся домой поздно вечером? – спросил
Мейсон.
Бентон прикусил губу, а затем улыбнулся:
– Откровенно говоря, мистер Мейсон, я так не думаю. Но не
хочу, чтобы об этом знали остальные приглашенные. Мы поплывем к нашему
пресловутому острову. А должен вам сказать, что именно в этот сезон после
жаркого и сухого дня к вечеру обычно от реки поднимается туман. И если он
бывает густым, возвратиться невозможно. Вы поняли меня?
– Понял.
– Отлично. Захватите с собой небольшой саквояж с вещами,
которые могут понадобиться для ночевки, и не удивляйтесь тому пестрому
обществу, которое встретите на борту.
Глава 8
Громадная яхта длиной сто тридцать футов мягко скользила по
заливу. Тиковое покрытие палубы, великолепные и комфортабельные палубные
кресла, мебель красного дерева в салонах – все создавало атмосферу роскоши и
спокойного наслаждения благами жизни.
Пока Паркер Бентон знакомил Перри Мейсона с собравшимися на
его яхте гостями, адвокат подумал, что вряд ли можно подобрать более удачную
компанию, если ставить себе целью заранее скомпрометировать возможное судебное
дело.
Обстановка на яхте располагала к дружескому общению гостей,
одновременно давая им почувствовать финансовую мощь хозяина яхты. Мейсона
представили Джейн Келлер, а вслед за этим – и Лаутону Келлеру, в глазах
которого промелькнул легкий оттенок враждебности. Деверь миссис Келлер отнюдь
не одобрял вмешательства адвоката в дела своей невестки. Бентон позаботился о
том, чтобы собрать на борту яхты все заинтересованные стороны, вплоть до Марты
Стенхоп и ее дочери.
Скотт Шелби чувствовал себя не в своей тарелке. Он старался
скрыть это, форсируя дружеское общение со всеми присутствующими. Однако его
фамильярность выглядела неискренней.
Знакомство с женой Шелби, Марион Шелби, приятно удивило
Мейсона. Молодая женщина, примерно двадцати пяти лет от роду, с темными, почти
черными волосами и большими серо-голубыми глазами была проста и естественна в
общении. Казалось, что она ничего не знала о деловой стороне этой светской
прогулки, влиятельные знакомые мужа ей нравились, и она откровенно наслаждалась
жизнью.
Паркер Бентон распорядился подать коктейли и обратился к
собравшимся:
– Прошу вас воздержаться пока от всяких деловых переговоров.
Лишь после обеда мы сядем за большой стол и обстоятельно обсудим наши дела. А
пока что отдыхайте и наслаждайтесь жизнью в меру своих сил!
Владелец яхты повел своих гостей на экскурсию, показывая
каюты, различные хитроумные приспособления в них, общие салоны и залы. Когда
гостей предоставили самим себе, Мейсон вышел на палубу и облокотился на борт
яхты, с удовольствием ощутив на своем лице влажное дыхание бриза.
Залив остался уже позади, и они вошли в устье реки. Ширина
русла не превышала здесь одной мили, и рулевой, проходя через этот извилистый и
местами предательский участок реки, осторожно лавировал между бакенами, которые
указывали фарватер.
Яхта двигалась вперед медленно, как рыбка в холодном
бассейне. День был жаркий и сухой, но со стороны залива начало подниматься едва
заметное облачко тумана, хотя синева неба оставалась ясной и незамутненной.
Мейсон услышал сначала чьи-то шаги, а затем голос Скотта
Шелби:
– Я хотел бы поговорить с вами, мистер Мейсон. Наедине.
– Боюсь, что не соглашусь на это.
– Что вы хотите этим сказать?
– Мистер Бентон сказал нам, что просит всех собраться для
совместного обсуждения после обеда и избегать частных переговоров.
– Но я хотел поговорить с вами совсем на другую тему!
– О чем же?
– О вашем друге – сержанте Дорсете. Он въедливо расспрашивал
меня о том, зачем вы приходили ко мне.
– Любознательный парень.
– Случилась ведь довольно необычная история.
– Вы не обязаны рассказывать мне об этом.
– Да, но мне хотелось бы рассказать.
– Я защищаю интересы Джейн Келлер и поэтому не могу быть
вашим представителем.
– Это мне понятно.
– Тогда зачем же вы затеваете беседу со мной?
– Я хотел поговорить с вами о Дорсете. Он мне не нравится.
Мне кажется, что он заваривает какую-то кашу. Точнее – готовит судебное дело.
– Какое и против кого?
– Не знаю, но хотел бы знать. Несколько дней назад меня
пытались отравить.
– В самом деле? – вежливо поинтересовался Мейсон.
– Да. Я вначале думал, что это случайное, бытовое отравление
недоброкачественной пищей. Но, видимо, я ошибался. Так, во всяком случае,
считает Дорсет. И он собирается раздуть из этого большое дело.
Наступило минутное молчание, во время которого слышен был
лишь легкий шелест воды за бортом.
Затем Мейсон произнес:
– Это все?
– Я обедал вместе с женой в ресторане, но мы ели разные
блюда: я заказал говядину с жареным картофелем, а она – устриц и овощи. Я пил
красное вино, она – белое. Десерт у нас был одинаковый. Она после этого
почувствовала легкое недомогание, а я расхворался всерьез. Все признаки
типичного пищевого отравления.
– Правильно.
– Что вы считаете правильным?
– Я хотел сказать, – ответил Мейсон с ухмылкой, – что так
можно было подумать.
Шелби взглянул на адвоката, и в его темных беспокойных
глазах мелькнуло раздражение.
Мейсон стоял, опираясь локтями на перила палубы и глядя вниз
на мелкие пенистые волны, возникающие на поверхности воды.
После некоторого молчания заговорил Мейсон:
– Видимо, мы направляемся к острову.
– Да, очевидно, так, – сказал Шелби, а через секунду
добавил: – Но мы говорили об отравлении.
– Да, вы действительно говорили о нем.
