– Да, но арендный договор на добычу нефти у нее.
– Ну и что же из этого?
– Разве ты не понимаешь? Ему нужен соучастник, который
сможет получить наличные деньги вместо него, когда он нырнет в воду. Пусть меня
повесят, но он договорился именно с этой Кэшинг! Но когда я попытался доказать
это, то попал впросак! Я вынужден это признать.
– Вы не допускаете, что ее рассказ – тоже инсценировка? –
спросила Делла.
– Шанс нулевой. Ее мать похожа на нее. Есть и посторонние
свидетели. Я, правда, попрошу Дрейка проверить все их показания. Однако и его
люди ошибаются, как, например, сегодня в отношении окна спальни. Нет, Делла,
все это дело обречено на провал. По существу, оно уже провалилось.
Она засмеялась:
– Эта истина сегодняшнего дня. А завтра…
Раздался телефонный звонок.
– Спроси, кто это, Делла. Я никого не желаю видеть сегодня,
если только это не что-нибудь чрезвычайное.
– Нельзя же забросить все дела из-за этого одного, –
урезонила его Делла. – Клиенты могут подумать, что у вас запой. – Она подняла
трубку. – В чем дело, Герти? Я только что пришла, а шеф не желает, чтобы ему
мешали. Что? Минутку, сейчас спрошу.
Делла обернулась к Мейсону:
– Пришел с поручением от шерифа какой-то человек. Говорит,
дело очень важное и отнимет у вас не более минуты.
– Пусть войдет.
– Пошли его сюда, Герти, – сказала в трубку Делла и открыла
дверь, ведущую в кабинет Мейсона.
Представитель шерифа оказался тучным, низкорослым человеком
с острым взглядом и усами цвета соли с перцем. Он протянул Мейсону бумаги.
– Вот, Делла, и новая неприятность.
– Извините, мистер Мейсон, – сказал визитер, – но я должен
вручить вам эти документы. Вы ведь сами адвокат и знаете, что это моя
обязанность.
– В чем дело? – спросил Мейсон.
– Дело по обвинению в злостной клевете. Эллен Кэшинг против
Мейсона и Дрейка. Иск на двести пятьдесят тысяч долларов.
– А теперь, пожалуйста, подробности, – попросил Мейсон.
– Она заявляет, что вы пытались создать судебную
инсценировку с целью дезориентации следствия и оправдания своей подзащитной
Марион Шелби, виновной в убийстве своего мужа. Мисс Кэшинг требует компенсации
ущерба в размере ста двадцати пяти тысяч долларов и еще столько же в качестве
карательной меры. Утверждает, что она едва не потеряла жениха. Она обвиняет вас
в том, что вы вмешались в ее личную жизнь, настаивали на обыске в ее квартире,
не имея ордера, что вы привели к ней офицера полиции и в его присутствии
обвиняли ее в том, что она провела ночь с каким-то мужчиной. Я уверен, мистер
Мейсон, что все это клевета. Вам знакомы адвокаты истицы: «Аттика, Хокси и Мид»
– фирма, занимающаяся темными делами.
– Вы уже передали подобное извещение Полу Дрейку? – спросил
Мейсон.
– Нет еще, его не было в конторе. Но, конечно, вручу и ему.
– Бедный Пол, он подскочит до потолка. Они уже дали это в
газеты?
– Вероятнее всего. А там уж умеют подать такой товар со
смаком. Поместят их фотографии во время получения брачной лицензии, и все это
под гарниром разной романтической ерунды.
– Где она сейчас?
– Слышал, что она была в конторе Дорсета. Он любит подобные
штуки. Это было примерно в час дня.
– Так, так, – сказал сам себе Мейсон.
– По-моему, это сильный удар, – прокомментировал помощник
шерифа. – Вашу помощь полиции в расследовании обернули против вас. Представляю,
как Аттика потирает руки, – этот номер специально по его части.
– Ну что же, – вздохнув, сказал Мейсон. – Лезешь в драку,
жди ответных ударов. Я получал их не раз, надеюсь, выдержу и этот.
Они обменялись рукопожатиями, и помощник шерифа сказал:
– Мое мнение вам известно, и я надеюсь, что вы не сердитесь
на меня за то, что я оказался вестником беды.
– Помилуйте, конечно, нет. Я все понимаю: служба, – сказал
Мейсон.
Когда посланец вышел, Делла Стрит обратилась к Мейсону:
– Шеф, двести пятьдесят тысяч долларов – это звучит
серьезно.
Мейсон усмехнулся:
– Нули, приписанные к цифре, – это та погремушка, которую
легко сделать и которая создает эффектную оркестровку газетного шума.
– Что будет теперь с Марион Шелби?
– Ей это пользы не принесет. А теперь представь себе нашего
Дрейка, когда ему преподнесут эту бумагу.
Мейсон взял в руки оставленные ему документы и прочитал их,
бормоча сквозь зубы:
– Любители ловить рыбку в грязной воде! Пройдохи!
Сутяжничать вздумали! Ого!
– В чем дело? – спросила Делла.
– Я нашел тут кое-что. Послушай: «Привлекаемые к
ответственности Мейсон и Дрейк сознательно, противозаконно и тайно, не имея ни
малейшего разрешения на это, при помощи отмычки проникли в гараж истицы и,
обнаружив там предметы, которые могли бы, по их мнению, служить косвенными
уликами, вызвали туда лейтенанта полиции Трэгга, обманув его доверие. Такое
поведение двух вышеупомянутых лиц дает, как нам кажется, полное основание
привлечь их к ответственности и вынести им строгий приговор за нанесенный
ущерб!»
– Вам необходимо уйти из конторы и поспать несколько часов
до того, как Дрейк явится сюда проливать слезы на вашей груди.
Мейсон засунул полученные бумаги в свой карман и бодро
сказал:
– Совсем наоборот, Делла! Мы едем на пикник. А со сном можно
подождать.
– На пикник?!
– Да, мы поедем туда, где Эллен Кэшинг с женихом провели
вчерашний день. Известно, что это поместье находится неподалеку от города,
имеет небольшое озеро и сейчас продается.
– И вы хотите съездить туда?
– Да, очень хочу. Сейчас я пойду в парикмахерскую и
побреюсь. Через двадцать минут я вернусь. За это время ты прогляди газетные
объявления. Попытайся разыскать это поместье, потом по карте выясни дорогу.
– А зачем все это?
– На месте пикника люди обычно оставляют какие-либо следы
своего пребывания – пустые тарелки, стаканы и тому подобное. Я хочу попасть
туда, где они якобы вчера были, и проверить эту легенду.
– А если вы ничего не найдете?
– Тогда подам встречный иск за клевету.
– Ну а если вы установите, что они действительно были там,
что тогда?
