– Сколько? – спросил Мейсон.
– Откровенно говоря, я думаю, что достаточно будет двухсот
пятидесяти долларов, чтобы покрыть издержки. Здесь нет материальной
заинтересованности, речь идет о чисто человеческих амбициях. Видите ли, я
являюсь адвокатом миссис Лэси в деле, в котором пострадала ее репутация. Дело
может быть представлено как выпад против окружного прокурора и желание вывести
его из равновесия. Вы не хуже меня знаете, как ведутся подобные дела. А в
данном случае будет и весьма сильный общественный резонанс.
– Вы ведь не собираетесь пожертвовать интересами одного
клиента ради интересов другого, не правда ли?
– Конечно, нет.
– И вы думаете, что миссис Лэси согласится получить от нас
двести пятьдесят долларов и взять свой иск обратно?
– Она мне этого не говорила, но я думаю, что она последует
моему совету.
– А вы думаете дать ей такой совет?
– А почему бы и нет?
– Причина чрезвычайно простая: я не собираюсь платить ей эти
двести пятьдесят долларов.
– Но ведь это абсурдно! – воскликнул Аттика. – Я проявил к
вам такую необыкновенную доброжелательность и назвал ничтожную сумму. Ведь
лично вам, мистер Мейсон, придется заплатить всего сто двадцать пять долларов,
столько же даст Дрейк.
Мейсон зевнул, потянулся и взглянул на часы.
– Уже десять часов, ваша клиентка должна быть здесь.
– Если мы сейчас полюбовно закончим с этим делом, встреча
вовсе и не нужна.
– Мы не достигли соглашения, во всяком случае, я своего
согласия не давал, – возразил Мейсон.
– Мистер Мейсон, вы поражаете меня. Мистер Дрейк еще вчера
вечером дал мне понять, что он готов уплатить любую сумму до тысячи долларов.
– Ну что ж, это его дело. Пусть платит, если хочет.
– Ну, а если он один согласится уплатить все двести
пятьдесят долларов?
– Истец всегда вправе отказаться от иска, если он этого
желает. Но прошу вас усвоить, что я не собираюсь платить ни одного цента. Кроме
того, я не планирую делать какие-нибудь заявления для печати, касающиеся моей
клиентки Марион Шелби, так как это значило бы обмануть ее и злоупотребить ее
доверием. Однако я могу рассказать всю правду представителям печати
относительно иска миссис Лэси. Уже десять часов, где же ваша клиентка?
– Но, мистер Мейсон, нельзя же быть таким упрямым?
– Десять часов, – повторил Мейсон, – приведите сюда вашу
клиентку.
Аттика напустил на себя важный вид и с достоинством спросил:
– Где состоится собеседование?
– Здесь, в нашей библиотеке.
– Хорошо, миссис Лэси придет сюда.
Делла Стрит вышла на несколько минут и, вернувшись из
библиотеки, сказала:
– Там все готово.
– А Дрейк пришел?
– Нет еще.
– Миссис Лэси?
– Аттика ожидает ее. Просил ее прийти к десяти часам.
– Сейчас уже десять минут одиннадцатого.
– Знаю. Аттика ведь предполагал вначале, что ей вовсе
незачем будет приходить сюда.
– Не важно, что именно он предполагал, а важно то, что есть
в действительности. Немедленно скажи мне, когда придет она и когда придет
Дрейк.
Делла кивнула и снова пошла в библиотеку, откуда послышался
шум передвигаемых стульев.
В двадцать минут одиннадцатого Делла спросила Мейсона:
– Не думаете ли вы, что она вообще не придет?
– Мы договорились на десять часов. Если же она не явится, я
потребую, чтобы Аттика во что бы то ни стало привез ее сюда, независимо от
того, где она сейчас находится.
– Он говорит сейчас по телефону. Что случилось, шеф? Вы так
взволнованы! Обнаружили что-нибудь новое?
Мейсон развернул утреннюю газету и показал ей на
иллюстрацию.
– Видела это? – спросил он. – Это что-то новое!
– Да.
– Прекрасная работа, – сказал Мейсон. – А я, видимо, потерял
бдительность. Посмотри, что написано: «Здесь представлена фотография пикника,
сделанная при помощи аппарата „Кодак“. На снимке мисс Эллен Кэшинг, ныне миссис
Артур Лэси, со своим мужем. Миссис Лэси предъявила иск за клевету и нанесение
морального ущерба на сумму в двести пятьдесят тысяч долларов известному адвокату
Перри Мейсону и детективу Полу Дрейку».
– Ну и что же из этого? – спросила Делла.
– Прекрасные снимки, отличная композиция: муж стоит на
маленьком плоту, а жена расставляет на траве посуду и коробки с различной
снедью. А несколько выше на земле, на расстеленном одеяле, картинно лежит
большой кусок льда.
– Ну и что же, шеф? – нетерпеливо спросила Делла.
– Прекрасно видно здесь и небо. Взгляни на эту гряду
облаков! Великолепно сделанное фото, могло бы послужить рекламой для
киностудии. Все четко, ясно и контрастно.
– Шеф, чего вы добиваетесь?
– Каждое облако очерчено совершенно отчетливо, – продолжал
Мейсон.
– Я вас не понимаю.
Открылась дверь, и в ней появилась Герти.
– Миссис Лэси находится здесь, но Аттика просил меня узнать
у вас: не желаете ли вы сначала поговорить с ним? – сказала она.
Мейсон вынул из кармана перочинный нож, вырезал из газеты
заинтересовавшее его фото и положил в карман.
– Передайте мистеру Аттике, что я категорически отказываюсь
беседовать с ним. Делла, идем в библиотеку.
Там уже находилась Эллен Лэси в элегантном туалете. Синий
костюм, синие туфли и темная шляпа. Темные очки в белой оправе придавали ей
жутковатый совиный вид. Она бросила на Мейсона короткий взгляд.
– Ну что ж, давайте начинать, – заговорил Аттика. – Сейчас
миссис Лэси будет давать показания под присягой по делу «Кэшинг против Перри
Мейсона и Пола Дрейка».
– Правильно. Согласно Гражданскому процессуальному кодексу я
имею право подвергнуть истицу перекрестному допросу вне зависимости от даваемых
ею показаний, – отчеканил Мейсон.
– Хорошо, – ответил Аттика, – приступайте.
Мейсон спокойно сел на стул.
– Пусть миссис Лэси сначала даст присягу.
Выступивший вперед нотариус принял ее присягу, а затем вышел
из комнаты со словами:
– Я вернусь, когда вы покончите с этим делом.
