– Я прекрасно вижу этот снимок, отлично помню его.
– Этот снимок сделан примерно в четыре часа пополудни, через
два или три часа после того, как вы позавтракали?
– Да, может быть, на час или полтора часа позднее.
– И на одеяле лежит купленный вами лед? Почему вы не
раскололи его и не опустили кусочки льда в свои стаканы?
– Мы просто остудили все пиво в бутылках.
– Каким образом?
– Мы выкопали небольшую яму в земле, положили в нее лед,
сверху поставили бутылки.
– И выпили все это пиво?
– Правильно, – поспешно ответила она.
– На этом снимке виден кусок льда, примерно фунтов на
двадцать пять.
Она неожиданно закусила губы.
– Спокойно, спокойно, что случилось с этим льдом?
– Этот кусок остался после того, как мы уже остудили и
выпили пиво.
– В таком случае остается предположить, что мистер Лэси
купил пятьдесят фунтов льда, чтобы остудить пиво?
– Он хотел, чтобы оно как следует охладилось.
– А для чего вам нужен был оставшийся лед?
– Право, не знаю. Мы думали, что он может еще пригодиться.
– В таком случае вы, очевидно, вытащили этот остаток из ямы
в земле и снова положили его на одеяло?
– Ну и что же из этого?
– Вы сделали это или нет?
– Да, видимо, это сделал Артур.
– Озеро находится приблизительно на расстоянии двухсот ярдов
от подъездной дороги и руин дома. Вы не могли подъехать к нему на машине, и вам
пришлось пройти это расстояние пешком?
– Нам это было нетрудно.
– Но мистер Лэси тащил на себе пятьдесят фунтов льда?
– Да, он нес лед в одеяле на спине.
– Да, но оставшийся кусок не меньше двадцати пяти фунтов.
– Похоже, что так.
– Но вы купили лед утром около двенадцати часов, а снимок
сделан в четыре часа пополудни. А ведь день был жарким.
– Да, очень жарким.
– Насколько я помню, двенадцатого было очень жарко, небо
было совершенно безоблачным, воздух сухой, и лишь поздним вечером поднялся
туман.
– Да, это случилось лишь к вечеру, когда мы отправились на
вокзал, чтобы встретить мою мать.
– Но до этого было жарко и сухо? Даже очень жарко?
– Да.
– И тем не менее этот кусок льда сохранился до четырех часов
дня? – недоверчивым тоном спросил Мейсон.
– Да, я думаю, что Артур действительно купил пятьдесят
фунтов, а этот кусок уцелел до четырех часов. Боже милостивый, неужели это
противозаконно – покупать лед, чтобы охладить пиво?!
– Но вы все же твердо помните, что в четверг двенадцатого
стояла жаркая безоблачная погода?
– Да.
– В таком случае, – спросил Мейсон, неожиданно подкладывая
ей фото из газеты, – как вы объясните появление на вашем снимке этих густых и
плотных облаков?
– Очевидно, я ошибаюсь. Все-таки на небе были облака.
– Подумайте как следует, – сказал Мейсон. – В метеосводке
ясно указано, что двенадцатого был ясный безоблачный день.
Она прикусила губы и взглянула на Аттику.
– В конце концов, – заявил Аттика, – эти облака ровно ничего
не доказывают!
– Почему же это? – спросил Мейсон.
– Мы ничего не знаем. Их мог изобразить газетный репортер.
– Они отчетливо видны и на тех снимках, которые миссис Лэси
представила вчера в суд.
Неожиданно повернувшись к Эллен, Мейсон заявил
категорическим тоном:
– Эти снимки, миссис Лэси, фактически были сделаны не в
четверг, двенадцатого, а в пятницу, тринадцатого, не так ли?
– Нет.
– После того как я и Пол Дрейк приехали к вам домой, а
полицейский офицер приступил к дознанию, вы начали придумывать свою легенду о
сделанном вам предложении и о пикнике. Пикник вам нужен был для того, чтобы
оправдать наличие мокрого одеяла и мокрых ботинок. Чтобы убедить в истинности
рассказа полицию, вы поехали вместе с лейтенантом Трэггом за брачной лицензией,
затем обратились в контору Аттики, побеседовали с сержантом Дорсетом, а после
этого, примерно в три часа тридцать минут, действительно уехали на пикник,
чтобы сделать нужные вам фотоснимки. Не так ли?
– Нет.
– Вспомните, миссис Лэси, что, когда вы рассказывали нам о
пикнике, вы упомянули, что Артур купил жареных цыплят и они оказались очень
жесткими.
– Они действительно были жесткими.
– Но скажите, неужели вы съели их вместе с костями?
– Безусловно, нет.
– Однако, когда я прибыл на то самое место, где вы
завтракали, и покопался вокруг в поисках остатков вашей трапезы, я не обнаружил
никаких костей, но зато нашел остатки макарон с сыром и тюбик сметанного крема.
Далее. В том самом магазине, где вы закупали продукты, мне сообщили, что они
изготовляют сметанный крем и торгуют им только по пятницам. Я, пожалуй, сумею
найти свидетелей, которые видели мистера Лэси в магазине именно в пятницу,
тринадцатого, затем найду человека на дровяном складе, у которого ваш Артур
купил доски для плота и увез их в автомобиле – также в пятницу, тринадцатого.
– Замолчите, – завопила она, – ради бога, замолчите! Неужели
вы должны влезать во все эти подробности!
Мейсон улыбнулся:
– Я дал вам возможность сказать мне всю правду. Не забудьте,
что вы дали присягу, миссис Лэси. Я заканчиваю нашу беседу. Но если вы не
измените свои показания до того, как я закрою это дело, вы окажетесь виновной в
клятвопреступлении.
Теперь она разразилась слезами. Аттика бросился ей на
помощь.
– Она ведь находится все время в сильном напряжении, мистер
Мейсон. Что, если мы отложим окончание нашей беседы на один-два часа? К этому
времени она сумеет оправиться. Это вы довели ее своими вопросами до такого
состояния.
– Мы закончим все это дело теперь же и без всякого перерыва.
Послушайте, миссис Лэси: вы придумали сначала всю эту историю, чтобы обмануть
представителя полиции, а на следующий день, тринадцатого, действительно
устроили пикник, чтобы сделать соответствующие фотоснимки.
Она беспомощно глядела на Аттику.
– Вы слишком взволнованы и не в состоянии отвечать, – сказал
Аттика.
