— Нажми цифру «три», — предложил Рик. — Может быть, нужно указать количество пассажиров.
Джулия нажала клавишу с цифрой «три».
Некоторое время она не двигалась, а потом резко отскочила, и машина стала громко тикать.
Всё это длилось ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы выдать украшенный рамочкой с цветочным орнаментом прямоугольный листок, на котором ребята прочитали:
ГОРОД КИЛМОРСКАЯ БУХТА. Вокзал «Кларк Бимиш».
Билет на специальный поезд — КЛИО 1974 — Поезд вечной молодости.
Срок действия: только сегодня.
Количество пассажиров: три.
С правилами посадки можно ознакомиться в справочном бюро или на табло.
— Чудеса… — прошептала Джулия, придя в восторг при виде этого только что отпечатанного билета. — А что теперь?
И в это время они услышали громкий крик Фреда Засони в соседней комнате.
— Бежим, посмотрим, что там случилось! — воскликнул Джейсон.
Глава 18
И всё из-за той двери…
Обливия Ньютон затормозила на своих роликовых коньках возле вывесок салона Гвендалин Мейноф.
Опустилась прямо на землю, сняла коньки, с презрением отшвырнула их в сторону и достала из рюкзака пару кроссовок, которые отлично подходили к её приталенной спортивной куртке.
Поднялась и позвонила в дверь.
После второго звонка Гвендалин выглянула в окно второго этажа, держа возле уха телефонную трубку. Хотела было спросить «Кто там?», но, узнав Обливию, быстро заговорила в трубку:
— Извини, мама. Фантастика! Пришла госпожа Ньютон. Позвоню позже…
Обливия нахмурилась, ожидая, пока Гвендалин спустится вниз и откроет дверь под вывеской с надписью «Бритьё и стрижка только для мужчин».
Парикмахерша вышла на порог в мягких домашних тапочках, изображавших кроликов.
— Госпожа Ньютон! — воскликнула она. — Проходите, пожалуйста.
Обливия заставила себя улыбнуться.
— Здравствуйте, Гвендалин.
— Мне очень жаль, что вам пришлось прийти сюда, но я просто не знала, как быть.
— Манфред наверху?
— Манфред? Ах да, конечно, Манфред… Он там. Пожалуйста, пойдёмте. Только прошу вас, не обращайте внимания на беспорядок! Извините меня, но… я одинокая женщина, всё время работаю и поэтому… — Гвендалин прошла в парикмахерский салон и оттуда повела Обливию дальше. — Закройте, пожалуйста, дверь за собой. Вот так. Спасибо.
Пройдя по коридору, они поднялись на второй этаж.
— Пожалуйста, сюда… — пригласила Гвендалин. — И не обращайте внимания на беспорядок.
— Я поняла, — сказала Обливия. — Я тоже одинокая женщина и тоже всё время работаю.
— Ах вот как? Великолепно! То есть мне жаль, но… Я хочу сказать, что мы понимаем друг друга. Я всегда думала, что у нас есть что-то общее, сразу поняла это. Сюда, пожалуйста, проходите, осторожно, тут ступенька… Вот так…
Квартира Гвендалин выглядела чудесно: прихожая в синих обоях, небольшая кухня и далее гостиная лилового цвета со множеством растений и голубым небом, нарисованным на потолке. Небольшие плетёные кресла с белыми мягкими подушками размещались вокруг ковра цвета слоновой кости с ярким узором. Другой ковёр висел на стене, а стол из простого дерева украшала ваза с сухими ветками орешника.
— Вот он, — сказала Гвендалин, указывая на человека, лежащего на плетёном диване. — Я старалась сделать всё, что только было в моих силах, и думаю, температура у него уже спала.
Услышав шаги Гвендалин, Манфред слега спустил руку с дивана и негромко застонал.
Обливии хватило десяти секунд, чтобы понять: он притворяется.
— Манфред! — строго произнесла она.
Водитель вытаращил глаза так, будто его неожиданно ударили, и спрятал руку под одеяло. Посмотрел на женщин, вошедших в комнату, и, узнав Обливию, вскочил с дивана.
— Госпожа Ньютон! — воскликнул он, прикрываясь одеялом. — Я… как…
— Спокойно! — приказала она. — Спокойно! Что случилось?
— Я… — Манфред так и стоял, вытаращив от удивления глаза и открыв рот. — Я… упал…
— Откуда?
— Я… я… — он тщетно пытался придумать какой-нибудь умный ответ.
Гвендалин замахала руками, словно крыльями:
— С Солёного утёса. Он повторял это всё утро!
Манфред пробормотал что-то невнятное.
— И что ты там делал, интересно знать, на Солёном утёсе? — потребовала ответа Обливия.
— Я ехал туда на багги… По дороге на виллу «Арго»…
— И как же ты упал с этой дороги на виллу «Арго»?
Манфред выглядел совершенно беспомощным. Он хотел прикрыться одеялом, но не мог да так и стоял наполовину голый.
— Я пытался уйти от лошади…
— Ах вот как, — холодно произнесла Обливия, — ты, значит, пытался уйти от лошади.
Гвендалин почувствовала, что возникает какая-то напряжённость, и попробовала перевести разговор на другое.
— Может, попьём чаю?
Обливия взглянула на парикмахершу и расплылась в радостной улыбке.
— Прекрасная мысль. Пойдём, помогу тебе приготовить чай, а ты, Манфред, тем временем переоденься.
С этими словами она швырнула водителю одежду, которую привезла для него.
— И никаких вопросов, — угрожающе шепнула она ему, когда парикмахерша вышла за дверь. — Иначе уволю!
Кухня Гвендалин была такой же красивой, как и всё в её доме. Синие стены, полочки с сухими цветами и подсолнухами.
Гвендалин поместила на поднос три фарфоровые чашки с серебряной каёмкой и поставила на плиту чайник с птичкой.
— Когда он закипит, птичка засвистит, — объяснила парикмахерша.
— Великолепно! — произнесла Обливия. — У тебя чудный дом.
— Вы находите? Это всё я сама сделала, то есть… Я всё сама придумала, а потом мне помогли…
— Просто чудный! — прибавила Обливия. И решительно продолжала: — Послушай, дорогая, не знаю, как извиняться за то, что случилось. И думаю, что должна как-то отблагодарить тебя.
— Ну что вы! Это было… Это оказалось так приятно, поверьте. Вот уже много лет как никто не храпел в моём доме… И даже если этот человек бредил, а иногда и кричал, всё равно замечательно.
— Ты слышала, о чём он говорил?
— В основном повторял ваше имя. И потом ещё о каких-то ключах и дверях.
