– Я не могу, – признаюсь ему. – Не могу вернуться туда. Не могу быть с ним в одном городе, когда он собирается жениться на другой.
– Ис…
– Нет! – резко перебиваю Холта. Однако весь гнев резко превращается в истерику. У меня начинают трястись руки и стучать зубы. – Почему он так поступает? – поскуливаю жалобно.
– Я правда не знаю.
Маркус пытается меня обнять, но я, отпрянув к двери, не разрешаю себя трогать. Когда он уже устанет со мной возиться? Когда так же, как и Киран, пошлёт ко всем чертям?
– Я не знаю, Ис, почему он всё-таки на ней женится, – вновь повторяет Холт. – Но у меня есть догадки. А правду мы можем узнать лишь от самого Кирана, если он захочет поделиться. Ты же знаешь, мы с ним уже давно не близки.
– Догадки? – переспрашиваю, потому что услышала только это. – Какие? Скажи мне, какие, потому что у меня нет даже предположений.
– Я думаю – чувство вины, – кивнув самому себе, Холт вновь трогается с места. – Она же потеряла ребёнка на таком позднем сроке… Возможно, Киран успел осознать свою ответственность, привязаться… А теперь не может смириться. Или винит себя за то, что случилось…
– Как он может быть в этом виноват?
– Никак, это просто случилось. Врачи сказали, что всему виной нервы, плохой сон, врождённые проблемы со здоровьем… Да много чего.
– Вот именно. А он всё равно на ней женится, – вновь всхлипываю, растирая слёзы по щекам. – У меня объяснение только одно.
Маркус бросает на меня вопросительный взгляд и молча ждёт ответа. Проглатываю ком в горле и выдыхаю, теряя голос:
– Киран её полюбил…
Хорошо, что Маркус никак не комментирует моё предположение, тем самым позволяя безмолвно выплакаться.
Когда въезжаем в город, я неосознанно сползаю в кресле пониже и втягиваю голову в плечи. Словно каждый прохожий может заглянуть в машину и узнать в этой девушке со страдающим лицом Исабель Васкес.
Брошенку. Девушку из торгового центра, в присутствии которой её парень узнал, что родит ему совсем другая. Идиотку, которая решила, что Киран Шоу на ней остановится.
Очень много постов было на эту тему в Инстаграме и Фейсбуке. Сейчас я уже не помню всех заголовков, да и вспоминать не хочется. Несмотря на то, что наш город чертовски маленький, он оказывается просто огромным, когда речь заходит о сплетнях.
– Чем займёмся вечером? – вклинивается в мои мысли Маркус. – Не сидеть же с родителями… Давай куда-нибудь сходим? Можно прогуляться по пляжу.
– Мне не хочется…
– Брось, Ис… Плевать на всех остальных и на их мнение. Это твой город, и ты вправе находиться здесь.
Только почему мне кажется, что это право у меня давно отняли? Ничего! Ничего меня не связывает с Милфордом. А родители могут навещать меня где угодно. Настанет день, и я никогда сюда не вернусь…
– Ты прав, – бесцветно соглашаюсь я, наверное, для того, чтобы Холт перестал со мной возиться и трястись от моего психологического состояния. – Да… Ладно. Давай погуляем.
Маркус высаживает меня возле дома, помогает затащить багаж, тепло здоровается с моими родителями и на моей машине уезжает к себе. Чтобы вечером на ней вернуться. Моя машина – это гарантия, что я не передумаю и не запрусь дома… на всё время летних каникул…
Тёплый приём родителей. Объятья. Радость встречи… Всё это немного притупляет боль в моей груди. Папа расспрашивает об учёбе, подшучивая, что я пошла по стопам своего деда и решила стать юристом. А мама тщательно избегает разговоров о Шоу. Я обожаю своих родителей!
Около восьми вечера слышу громкий сигнал клаксона с улицы. И если не выйду, Маркус, вероятно, будет сигналить до победного. Салютую родителям, напяливаю на лицо воодушевлённую маску и покидаю дом.
Маркус прав, нужно узнать всё, что меня интересует, из первых рук. Поговорить с Кираном. Хотя бы раз, но мы должны обсудить всё произошедшее. Не могу поверить, что его родители так над ним довлеют. И не верится, что он влюблён в Элисон. Он же говорил, что любит меня. И я поверила!
– Недалеко от яхт-клуба пляжная вечеринка, – сообщает Маркус, как только забираюсь в машину. – Поедем?
Я натянуто улыбаюсь и оживлённо киваю. Холт смотрит на меня озадаченно, но никак не комментирует. Через десять минут мы уже паркуемся недалеко от пляжа и, выбравшись из машины, скидываем обувь. Бросаем её в салон и оглядываемся по сторонам. Огромное количество машин, громкая музыка, толпы парней и девчонок. Ничего нового. Ступаем на песок, и Маркус хватает меня за руку.
– Я в состоянии идти сама, – бросаю, растеряв весь дружелюбный настрой, и тут же осекаюсь. Он со мной возится, а я веду себя как сволочь. – Прости, – шепчу, мягко забрав свою руку. – Просто немного нервничаю.
– Я в норме, Ис, – улыбается Холт. – Ты можешь говорить мне всё, что хочешь. От этого я не облезу.
– Нет, это неправильно, – качаю головой и смотрю на Маркуса с покаянием. – Ты ни в чём не виноват, а получается, что я всё время срываюсь на тебе. Как ты меня терпишь?
– Я думаю, для этого и нужны друзья, верно?
Он заглядывает мне в глаза, и его взгляд явно не только дружеский. В нём обожание. Немного обиды. И полнейшее прощение всем моим поступкам.
Это ужасно…
– Не нужен тебе такой друг, как я, – хмыкнув, пытаюсь перевести наш разговор в шутку.
– Ты права, – отзывается Маркус без тени улыбки, но тут же меняет тему и, указав за мою спину, поспешно говорит: – Пойдём выпьем, там раздают пиво.
Вновь хватает меня за руку и тащит в самую гущу толпы. Не успеваю как-то адекватно отреагировать на его слова и плетусь за ним, низко опустив голову. Неловко здороваюсь с теми, кто всё-таки пытается меня приветствовать. Стараюсь не обращать внимания на шепотки за спиной и откровенный смех. К чёрту этих сплетников! Они ущербны, раз спустя год вспоминают ту историю. Потому что застряли здесь, в этом маленьком городе, и в их собственной жизни ничего не происходит. Маркус прав – это и мой город. Пока… это мой город!
Он оставляет меня ненадолго, когда пытается добыть для нас пиво. Возвращается с двумя банками, и мы уходим в сторону воды. Музыка грохочет так, что друг друга почти не слышно. Двигаемся всё дальше и дальше по берегу, пока вечеринка не остаётся далеко за нашими спинами.
Мне становится легче. В этой части пляжа почти никого нет. Лишь иногда проносятся мимо парочки, пытающиеся сбежать подальше от всех, чтобы уединиться. Но не так, как уединились мы с Маркусом. У них более интимные отношения.
Опускаемся на огромный валун и молча потягиваем пиво, любуясь водной гладью. Несмотря на то, что я не в восторге от Милфорда, залив Лонг-Айленд люблю. Здесь всегда умиротворённо и тихо.
– Ис, – зовёт меня Маркус, и я перевожу на него взгляд. – Что ты решила?
