– Ис, что ты делаешь?
Маркус, перекрикивая шум дождя, пытается утащить меня обратно в дом. Трава под нашими ногами оказывается скользкой, и мы оба падаем на неё, потому что я слишком активно пытаюсь вырваться.
– Моя мебель! – тычу пальцем в ту сторону, где под лавиной воды разрушается старое дерево. – Мне нужно занести её в сарай!
Поднимаюсь с травы и, осторожно передвигаясь, пробираюсь к шкафу. Из-за дождя и слёз в глазах не могу рассмотреть масштаб катастрофы, но когда дотрагиваюсь до поверхности, ощущаю, что она мягкая, разбухшая. Ошмётки краски остаются на моих ладонях.
– Это бесполезно, мебель не спасти! – кричит рядом Маркус. – Оставь это, Исси. Это всего лишь старая мебель!
Но я любила эту мебель! Душу вкладывала в её починку. Словно эта мебель – всё, что у меня сейчас есть.
Не слушая Маркуса, упорно толкаю шкаф. Он начинает скользить по сырой земле, но практически сразу застревает, утопая в грязи. Я не обращаю внимания на то, что дождь с силой стучит по голове. Мне чертовски холодно, зато внутри просто пожар ярости и безысходности.
– Ис, перестань, ты можешь заболеть! – руки парня ложатся на мои плечи, он пытается оторвать меня от шкафа.
– Отстань от меня! – вою я и вырываюсь. – Отвали, Холт!
Мне нужны эмоции!
Чтобы заглушить боль в груди.
Пинаю шкаф. А потом ещё раз, и ещё. Он опрокидывается, но от силы удара я тоже лечу на землю. Быстро поднимаюсь. С отчаянным криком пытаюсь вновь атаковать шкаф, потому что ничего больше не могу…
Я никчёмная!
У нас была возможность быть вместе!
Но мы оба её просрали!
А теперь он выбрал другую…
– Почему он её выбрал?! – кричу я, ослабевшими ногами пиная шкаф, и не падаю только потому, что Маркус крепко держит меня за талию.
Позволяет мне выплеснуть эмоции. Позволяет мне промокнуть насквозь. Он знает меня даже лучше, чем я знаю саму себя.
– Почему? – вновь вою, оседая на землю.
Маркус подхватывает меня на руки.
– Забудь, Исабель, – шепчет в самое ухо. – Эта Элисон и мизинца твоего не стоит.
Я стараюсь вглядеться в его лицо сквозь потоки воды, льющиеся с неба и стекающие с собственных волос. Глаза Маркуса, как и всегда, излучают только правду. Он никогда мне не врал…
– Ты самая красивая девушка из всех, которых я когда-либо встречал в жизни, – продолжает шептать он, касаясь носом моей щеки. – Такую, как ты, невозможно забыть.
Его горячее дыхание опаляет мои губы. Ледяной дождь, мокрая одежда и жар от его кожи приносят какие-то новые эмоции.
Эмоции… Это то, что мне сейчас нужно.
Я хватаюсь за затылок Маркуса. Запускаю пальцы в сырые волосы и притягиваю его губы к своим. Поцелуй обжигает. Кажется каким-то новым, хотя раньше мы уже целовались.
Маркус с жадностью поедает мой рот, а я тихо всхлипываю от того, как хорошо мне в его объятиях. И на всё становится наплевать…
А ему, похоже, нет…
– Ис, ты вновь меня используешь, – хрипло шепчет он, разорвав поцелуй и уперевшись лбом в мой лоб.
– Нет…
– Да. Сейчас это лишь твои эмоции.
– Я…
– Нет, не отвечай, – вновь касается моих губ. – Я могу представить, что это не так. Могу представить, что ты наконец разглядела во мне… не просто друга.
– Друзей так не целуют, – только и могу ответить я.
Эмоции начинают отступать. Воспоминания о парне, который теперь под запретом, неминуемо возвращаются в голову. Заполняют сердце…
Давлю на затылок Маркуса, притягивая его лицо, и снова сама целую. Он прижимает меня теснее, двигаясь в сторону дома, помогает забраться в патио. А когда оказываемся в столовой, бережно ставит на ноги, разорвав поцелуй.
Наша одежда мокрая и тяжёлая. Моя растянутая майка и так почти обнажает грудь, но я всё равно стягиваю её через голову. Взгляд Маркуса впивается в горошины сосков. Этот взгляд ощущается почти физически. И я готова умолять, чтобы он дотронулся до меня по-настоящему.
Тяну его к себе, ухватившись за мокрую футболку. Пару секунд он размышляет над происходящим. Отчётливо читаю в его взгляде сомнение, которое быстро сменяется желанием.
Он избавляется от своей футболки, отшвыривает на пол и притягивает меня, обхватив лицо ладонями. С жадностью впивается в губы, вышибая из меня судорожный вздох. Оттесняет в центр столовой, пока я не врезаюсь в обеденный стол. Рывком усаживает на него и протискивается между моих ног. Перемещается с поцелуями к шее, и я с наслаждением запрокидываю голову назад и зажмуриваюсь. Полностью отдаюсь ощущениям…
Осязание, обоняние и эмоции.
Чувствую влажные поцелуи Маркуса на своей груди. Ощущаю запах дождя, сырой травы и мужского парфюма.
Я нуждаюсь в нём сейчас и эмоционально, и физически…
Он втягивает сосок в рот и немного его прикусывает. Впиваюсь ногтями в его затылок. Маркус расстёгивает мои джинсы, и приходится привстать со стола, чтобы он их снял, после чего парень вновь усаживает меня обратно.
И плевать, что это обеденный стол! Исабель Васкес устала думать о правильности и неправильности своих действий. Я вообще больше не хочу думать.
Слышу, как он стягивает свои джинсы. Чувствую, как прижимается ко мне членом, и ложусь на стол. Шуршит упаковка презерватива, а спустя мгновение я вновь ощущаю его плоть между ног.
Маркус сжимает мои бёдра. Склонившись, осыпает поцелуями грудь, дразнит соски языком, заставляя меня ёрзать на столе. Потом рывком тянет на себя, рукой направляет член в моё лоно и, удерживая колени, резко в меня врывается.
Да-а…
Моё тело простреливает от шквала эмоций. Внизу живота всё горит. Губы саднит от того, как вновь хочется получить поцелуй. Грудь покалывает в тех местах, где ещё остывают следы от его губ.
– Чёрт, Ис… – хрипло шепчет Маркус, яростно вторгаясь в меня. – Чёрт, ты такая узкая… И горячая… Чертовски сложно сдерживаться.
Боже… Не сдерживайся!
Маркус словно знает, чего я хочу. Не даёт мне перевести дух и наполняет собой так безудержно, словно сейчас я передумаю, и это всё закончится. В какой-то момент его темп становится медленнее, а проникновения более глубокими. Но тут же толчки меняются на резкие и частые. Наши стоны заполняют столовую. Стол начинает ходить ходуном, и Маркус поднимает меня на руки. Я не понимаю, куда мы двигаемся, и лишь когда он опускает меня на диван в гостиной, осознаю весь сюрреализм ситуации.
Всё могло начаться именно здесь. И, возможно, сейчас наши отношения переросли бы во что-то прекрасное. Или уже навсегда закончились…
