Другая бы, наверное, испугалась, а на моем лице появилась улыбка.
Я сорвалась с места и вбежала к себе в комнату. Громко хлопнула дверью так, чтобы это слышно было на весь дом.
Надеюсь, Берг понял, что дверь я… не закрыла.
Глава 26
Зато закрыл он. Входную.
Вышел в ночь и вернулся только под утро. А я как дура набитая ждала то у окна, то возле двери.
Даже когда дверь словно насмешливо открылась я поверить сразу не могла в то, что это был Берг. Думала Лиза приползла на рогах с очередной вылазки.
Робот, зайдя, лишь мазнул по мне взглядом и прошел вглубь виллы. Я пол ночи почти проспала на этой дурацкой лестнице как цепной пес и даже не удостоилась приветствия.
Привыкай, Вика. Робот — он такой. С ним только так.
— Подготовьте самолет, — я насторожилась, услышав это. Привстала с места и бесшумно пошла за мужчиной, — да. Я хочу вылететь сегодня же. Чем скорее, тем лучше.
— Я с тобой, — выдала свое присутствие и совершенно не смутилась. В перспективе — остаться тут один на один с Лизой, потому что улететь вместе с ним мне никто не предложил.
А вот то, что он даже бровью не повел смутило меня. Сильно.
Вильям не собирался брать меня с собой. Неужели думал, что свежий воздух и токсичная компания моей сестры пойдут мне на пользу?!
— Мне нужно к врачу… мне кажется, что у меня аллергия…, - сказала первое, что пришло на ум, — глаза слезятся постоянно, во рту сухость и кашель… Боюсь, что это может перерасти во что-то большее!
Врала и не краснела. Не было времени на природную скромность. В мире Вильяма-Лизы выживали только хитрейшие.
— Подготовь места на двоих…, - мне мужчина ничего не сказал, но распоряжение кому-то дал. Я добилась своего. Вылетали мы вдвоем. Без сестры. Лиза оставалась на островах.
Мне казалось, что в такой суматохе я никогда и ничего не делала. Вообще с трудом понимала, что я — это я. Что я закидывала вещи в сумку, брала документы.
Свои! Мать его — свои документы! По которым меня выпустили и впустили в страну, где, увидев их, в первую очередь должны были депортировать. А все, потому что Вильям. Для него закон не писан. Он — закон. Или как предрекали экзит-поллы: он скоро станет законом.
Это был не перелет, а сюрриал какой-то. Я просто делала все то, что делал мужчина и повторяла за ним, как тупая болонка.
Сесть в машину. Забрать свой чемодан. Улыбнуться на паспортном контроле. Пройти досмотр и снова улыбнуться. Занять место на борту самолёта. Пристегнуть ремни. И все… мы взлетаем.
Я в хвосте, он в голове самолета. Пусть и частного, но это расстояние ощущалось как пропасть. Ну, то есть, как и все наше общение, жизнь и то, что нас связывало-не связывало.
Единственным моментом, когда я решила напомнить о своем присутствии стало то время, когда я поняла, что мы движемся не к дому.
Я закусила щеку, чтобы привести себя в чувство. Не стоило называть это место домом.
— Куда мы едем?
— К твоему лечащему врачу, — Берг, как всегда, был занят смартфоном, а не окружающими.
Я только зубы сцепила. Мне не было интересно, что он скажет или сделает, после того как поймет, что его жестко развели. Мне было страшно.
— Мне стало лучше, — вряд ли я этим как-то улучшила свое положение. Вильям только искоса на меня взглянул, а потом потерял всяческий интерес.
Ровно до тех пор, пока мы к клинике не подъехали. Видимо где-то в его окружении был стукач, потому что даже сейчас здесь на входе было несколько журналистов. Или же эти дежурили возле одной из ведущих частных клиник страны просто так, в поиске залетных знаменитых клиентов.
— Помнишь где находится кабинет? — он демонстративно поцеловал меня в висок, пока сам улыбался на камеру, позируя, — пока я тут задержусь, а ты, чтобы была там через пять минут. Вне очереди. Ясно?!
Похоже было на вопрос, но ничего подобного. Инструкция от Робота. Очередная.
Спорить и возражать не стала. Не было причины усугублять свое положение протестами. Я все сделала как он сказал.
Вильяму потребовалось чуть больше чем пять минут, чтобы зайти в кабинет, но он как раз успел к моему “приговору”.
— Вы полностью здоровы, — улыбнулся доктор. Сначала мне, а потом Бергу, — у меня для вас даже есть прекрасные новости… Так как Вы усердно следили за своим здоровьем и выполняли все мои назначения, это дало результат. Я почти уверен, что уже через неделю Вам представится прекрасная возможность забеременеть…
Глава 27
Весь тот путь, что я проделываю из кабинета к машине, мне хотелось сказать только одно…
“Спасибо за возможность, но… нет”. Хотя с чего бы? Я уже и так давно смирилась с тем, что так будет. Даже в какой-то момент, взвесив все "за” и “против”, решила ничего не менять.
Вильям предусмотрительно молчал все это время. Ему или все равно было, или он увидел мое состояние. Я склоняюсь к первому варианту. Робот как никак.
Не обращая внимание на редких репортеров, я снова села в машину. Мужчина садиться радом со мной и автомобиль плавно трогается с места.
Неделя… эта мысль пронеслась в моей голове скорым поездом. Как-то все слишком быстро. Наверное, пока я не готова была свыкнуться потому, что ранее предпочитала об этом не думать.
— С тобой все в порядке? — голос Вильяма врезался в сознание, и я с опозданием кивнула.
Сейчас моим девизом была медлительность и заторможенность.
— Ты выглядишь встревоженной и растерянной. Какие-то проблемы? Стоит вернуться в клинику, чтобы ты переговорила с врачом еще раз? Он может тебя успокоить.
— Нет, — сразу отвечаю отказом, — просто беременность… уже через неделю… не знаю готова ли я…
Как будто бы его это волновало.
— Думаешь у тебя возникнут проблемы с эмоциональной привязанностью? — об этом я не сильно успела задуматься, но да. Могут.
Робот-то он, а мне не чужды человеческие эмоции. Это еще один вопрос, в который мне стоит углубиться, и как только я погружаюсь в подобные мысли, как меня снова возвращают в реальность слова Берга.
— Для тебя это не должно стать проблемой, — звучит безэмоционально, самоуверенно и слишком цинично.
— Да? И почему? — не слишком ли много этот человек на себя берет, с такой легкостью навешивая на людей ярлыки?!
— В прошлый раз это не произошло, сейчас тем более. Это ведь даже не твой ребенок, — теперь он злился, и злился на меня, а я понять не могла о чем речь.
Он только усмехнулся и перевел на меня категоричный взгляд, выражавший только одно — раздражение. Но я ничего не сделала, чтобы вызвать в нем это чувство.
