Я, замедлив свой шаг, начала оглядываться по сторонам. И тут мой взгляд упал на стол. Я замерла на месте. Сердце начало бешено колотиться в груди.
На столе лежала папка. Та самая папка с моими документами, которую Берг выхватил тогда из моих рук. Это могло означать только одно…
— Ты собралась к нему в таком виде?! — голос Вильяма заставил меня вздрогнуть.
Глава 29
В помещении царил полумрак, и я не сразу нашла глазами мужчину. Берг сидел за столом, за которым мы обычно с Джастином играли в нарды.
Сердце моментально забилось в груди так, что мне казалось его гул слышали все. Я не видела лица Берга, но по его одной фразе я могла предположить, что мужчина был зол.
— Ты приехал? — мой голос сорвался на хрип. Это было от переживания и неконтролируемой радости. Но, кажется, именно этого мужчина и не заметил.
— А ты и не особо рада? — я услышала, как противно скрипнули ножки стула. Вильям поднялся на ноги.
— С чего ты так решил? — я хотела сделать шаг вперед, но что-то меня остановило. В воздухи витало напряжение.
— Ты нашла себе интересное занятие, — выйдя из тьмы, он посмотрел на меня своим холодным взглядом, и я тут же обняла себя руками за плечи.
Мужчина не сказал ничего такого, но мне инстинктивно не понравилось куда он клонит.
— Ты о нардах? — наконец до меня дошло.
— Я о парне. Почему ты решила, что можешь проводить ночи в мужском обществе?! — он был в ярости, его голос не был больше сдержанным, а в глазах читалась опасность.
Сжав пальцами парила лестницы, я прикусила щеку изнутри. Его намек был очевиден.
— Это были только нарды, ничего больше…
Я оправдывалась, да. Потому что до безумия боялась сейчас его потерять. Он мог вышвырнуть меня из своей жизни так же просто как в нее втянул. И меня это пугало.
— Ты думаешь я не знаю, что ты часами сидела с ним здесь? — он повернулся в сторону стола, а после резко сделал шаг ко ме, от чего я отпрыгнула в сторону, — здесь каждый миллиметр оборудован камерами. Я видел все. Каждый вечер.
На глаза наворачивались слезы. Меня сейчас обвиняли непонятно в чем. Хотели сделать дурой в ситуации, в которой я была не виновата. Я знала, что было каждый вечер. Знала, что не давала ни малейшего повода выставлять меня в подобном свете. И если он видел это, тогда сам прекрасно знал, что я ничего такого не делала.
— Неужели поездка к жене была настолько скучной, что вечерами ты предпочитал наблюдать за тем, как я провожу вечера? — это вырвалось само собой.
Я хотела сказать совершенно другое. То, что если он все видел, то знает, что обвинения ложные. Но вырвалось то, что вырвалось. И мне оставалось только поднять глаза и ответить вызовом на вызов.
Вильям застыл на месте, на какую-то секунду я вывела его из равновесия. Я бы сказала, что он был шокирован тем, что я посмела открыть рот и первый раз за все время высказала неповиновение.
— Не льсти себе, девчонка, — пощечина, нанесенная словами, которую я заслужила в его понимании. Берг усмехнулся, словно я сморозила какую-то глупость.
— А ты не обвиняй меня в том, чего не было. Если ты ошибочно что-то решил, то….
Я не успела закончить свою фразу. Не потому, что испугалась, потому что он, сорвавшись с места, подошел ко мне. Преодолел разделявшее нас расстояние за каких-то три шага и, сжав пальцы на моей шее, заставил меня запрокинуть голову так, чтобы наши взгляды встретились.
Мне бы сдаться, подчиниться и не переходить черту… но нет. Я тоже была на взводе и доведена до предела.
— Я ошибся всего лишь раз, — прорычал практически в мои губы, прожигая своим яростным взглядом.
По его глазам я видела, что Берг хотел заставить меня пожалеть о сказанном. Хотел меня наказать, поставив на место, вернув с небес на землю, и это меня не пугало.
Я не Робот, как он я свои эмоции не маскировала, поэтому Бергу ничего не стоило понять ход моих мыслей.
Я молчала, не провоцировала его дальше. Только смотрела. В его темные как ночь глаза и тонула в них. С головой погружалась.
— Когда позволил тебе думать, что ты имеешь право открывать рот в моем доме, — процедил сквозь зубы, — твое мнение здесь никого не интересует.
Меня только что поставили на место.
— Ты всегда можешь мне его закрыть, — во мне проснулось чт9о-то темное, я говорила то, что боялась сказать, но сейчас слова вырывались наружу.
— Думаешь не смогу? Не стану? — внутри все покрылось корочкой льда, потому что он был на грани, а я это видела и провоцировала дальше.
— Я не знаю! Я уже ни черта не понимаю…
Успела прошептать до того, как он накинулся на мои губы. Жадно. Властно. Бескомпромиссно.
Так, как будто желал этого очень давно. Но это же Робот. У него свой стиль во всем, его поведение для меня всегда останется загадкой.
Поцелуи стали жадными, губы начали гореть, а кожу лица царапала его щетина. Я едва могла перевести дыхание. Мысли плавились и реальность словно обрушилась к моим ногам.
Его пальцы в моих волосах причиняли легкую боль, его язык проникал в мой рот. Мои тихие стоны тонули в этом сумасшедшем, безумном поцелуе.
Берг держал так, что я была уверена: он не отпустит. Я знала, что в этот вечер он не остановится…
Глава 30
Кровь бурлила, а потом резко стыла в моих венах. Дыхание сбивалось, останавливалось и, как только сердце начинало снова биться, возобновлялось.
Я горела. Пылала и тухла. Падала вниз с вершины горы на огромной скорости без единой мысли остановиться.
Его губы… Жесткие… Горячие… Такие властные…. Целовали. Клеймили. Заставляли сходить с ума. И я сама добровольно на это соглашалась. Сдавалась. Подчиняясь, проявляя слабину.
Все что угодно, только бы это не прекращалось. Не останавливалось.
Чтобы дать себе возможность и дальше почувствовать его прикосновения. Четкие, вымеренные, но желанные.
Пусть я чувствовала за двоих, но оно того стоило.
До трепета, до одури, до дикого голода. Я происходящее воспринимала как жизненную необходимость.
Его прикосновения срывали все запреты. Заставляли желать большего.
Представлять и фантазировать. Воплощать это в реальность.
Я хотела бы иметь возможность бороться с чувствами, но эта битва была заведомо проиграна.
У меня мог быть только этот шанс. Исключительная возможность, которую нельзя упустить.
Пусть ему будет все равно. Мне нет.
Пусть это глупо, но я сейчас сходила с ума. И только одно спасение было предо мной.
