В дом мы также зашли молча. Я впереди, он сзади. И лишь женщина, вышедшая нам на встречу, нарушила эту угнетающую тишину.
— Мистер Берг, ужин подавать? — я видела ее впервые. Даже при том, что прислуга вернулась в дом совершенно недавно, я успела перезнакомиться практически со всеми. И эту женщину я видела в первый раз.
— Нет, мы не будем ужинать, — вздрогнула от его голоса за своей спиной. Вильям сказал это холодным и безразличным тоном.
Женщина лишь кивнула и исчезла, а я, развернувшись, посмотрела на мужчину.
— Ты хочешь меня о чем спросить? — по его голосу было понятно, что это сарказм. Но я не смогла сдержаться.
— Кто эта женщина?
— Новый повар, — он все еще смотрел в мои глаза, знал, что я буду спрашивать дальше. Конечно, он знал, что я не смогла бы сдержаться.
— А что было не так со старым? — в мысли закрались определенные подозрения.
— То, что ты спуталась с ее сыном, — я была шокирована таким ответом. Он уволил женщину лишь потому, что я общалась с ее сыном?
— Но ведь она была здесь ни при чем, — это было неправильно, и я не смогла не озвучить этого.
— Да, с твоей стороны было несправедливо лишить ее работы, — безразлично ответил Берг.
Я не верила, что он это говорил. Он действительно только что обвинил меня в том, что я была виноватой в его категоричных поступках и несправедливых решениях? Я была шокирована настолько, что не смогла даже ничего ответить. Я лишь стояла с распахнутым от удивления глазами и не могла вымолвить ни слова.
— Иди в комнату и ложись спать, — хоть голос его и был уставшим, но Берг сказал это в приказном тоне и ослабил свой галстук на шее.
— Я не хочу спать, — тут же выпалила в ответ. Разве разговор был окочен?
Я была зла. Расстроена. Шокирована. Он наказал ни в чем неповинного человека. Наказал за то, что я якобы сделала по его мнению. Он таким способом меня воспитывал? Пытался показать наглядно, что за каждый поступок с моей стороны, который ему не понравится будет наказываться кого-то еще кроме меня?
— Ты решила, что меня волнует, что ты хочешь? — прищурив глаза, он посмотрел на меня так, что я отшатнулась, — ты забываешься, Вика. Но я тебе напомню правила. Я говорю — ты делаешь. А теперь пошла в комнату и легла спать.
Произнес так, что по коже прошелся мороз. И, не дожидаясь реакции с моей стороны, Берг развернулся и пошел в свой кабинет. Я все также продолжала стоять на месте. Неподвижно, до тех пор, пока дверь в его кабинет не захлопнулась с такой силой что я невольно вздрогнула от этого звука.
Меня начало трясти от переполнявших эмоций. От молчаливого протеста, который я сдерживала все это время, но сейчас, кажется, была уже на грани… Что значит “я говорю — ты делаешь”?!
Он что же принимает меня за дрессированную зверюшку, которой может отдавать приказы. Считает, что я буду лишь интересоваться как высоко прыгать, когда он мне прикажет то сделать?!
Меня разрывало от эмоций. Я его не понимала. Ни слов, ни поступков. Только я находила какое-то объяснение, внутренне уживалась с тем, что происходило, как Берг разбивал эту стену, не оставляя и кирпичика.
То он набрасывался на меня как голодный зверь, то безразлично указывал на мое место…
Я сама не поняла в какой момент сорвалась с места. Почему вдруг так осмелела и решила показать, что у меня не только мнение есть, но я и выражать его могу. Я не отдавала себе отчет в том, что я делала. И, возможно, совершала непоправимую ошибку, заблуждаясь на этот счет.
Пришла в себя лишь в ту секунду, когда открыла дверь его кабинет и, с силой ее захлопнув, зашла в помещение.
— Решила узнать по поводу выходного пособия для парнишки? — Берг, лишь криво усмехавшись, посмотрел мне в глаза.
Вот в чем была проблема? Ему все еще не давало покоя, что я могла с кем-то общаться? Просто разговаривать? Как он там сказал… Он наблюдал? Все видел? Тогда что же именно его так сильно задело, что даже сейчас сам Робот не смог удержаться от язвительного комментария?
— Я не зверушка, чтобы ты так со мной разговаривал! Не твоя прислуга! Я….
— Кто? — оскалившись, он двинулся ко мне на встречу, а я сделала шаг назад.
От хищного выражения лица я вдруг поняла, что сама себе подписывала смертный приговор.
Зачем я вообще сюда пришла? Для чего? Что пыталась ему доказать? Берг делает только то, что сам считает нужным, я в этом убеждалась столько раз и все равно глупо предполагала, что мой нынешний выпад что-то изменит?!
— Человек…, - проговорила дрожащим голосом и сделала еще один шаг назад.
На столько пожалела, что ворвалась к нему в кабинет, что собиралась трусливо развернуться и бежать, как Вильям словно мои мысли прочитал.
— Стоять, — произнес вкрадчиво, но в голосе чувствовалось скрытое предупреждение, — решила, что можешь врываться ко мне в кабинет и устраивать истерики?!
Громко сглотнув, я смотрела на его искаженной злостью лицо и даже взгляд боялась отвести. Таким я видела его впервые. Маска слетела и Берг не контролировал свои эмоции как всегда.
— Вижу, что я плохо занимался твоим воспитанием, но это упущение поправимо…
Он приблизился ко мне вплотную, гипнотизируя прожигающим взглядом. Его пальцы скользнули в мои волосы, а после он привлек меня к себе так, что я мое лицо оказалось в миллиметрах от его. Я ощутила, как горячее дыхание коснулось моих губ.
— Правило первое: ты в этом доме… никто.
Берг пристально смотрел изучающим взглядом. Наслаждался тем, что видел на моем лице все эмоции, которые вырвались наружу.
Одна из них — страх.
А как не бояться? Его глаза стал темнее ночи. В них все те угрозы и предостережения, которые он никогда не произнесет, но они и так понятны без слов.
Мне все же удалось вывести его на эмоции. Разве не этого я хотела? Заставила скинуть маску робота. Во только было одно “но”… Я не была готова к тому, что окажется под маской.
Я играла с тем, кому не могла противостоять. Вильям заранее был победителем этой игры в то время, как я даже не знала правил.
— Правило второе…
Он медлил, наблюдал за реакцией. Смотрел в глаза и наслаждался тем, что там видел. Ему нравилось указывать людям на место.
Во мне все бурлило и выплескивалось. За все это время жизнь научила меня быть сдержанной, но сейчас предохранители слетели.
Хотела высказать ему все, что думала, но жить я хотела больше. Не стоили глупые эмоции того, чтоб я с ней распрощалась. Я и так уже совершила ошибку. И сейчас за нее расплачивалась.
— Ты выполняешь мои распоряжения. Я говорю — ты делаешь.
И чем тогда я отличалась от дрессированной зверушки?
