– Спасибо за заботу, – только и хмыкнула в ответ супруга, усаживаясь напротив.
Волосы маркизы были затянуты в тугой пучок без единого украшения, а на ней самой был снова наряд строгого кроя привычного темного оттенка. Среди пестрой стаи остальных леди Ромерона, эта молодая женщина выглядела так, словно находится в вечном трауре. Что было особенно удивительным для старшего следователя, одним своим видом леди Де Велье как отталкивала, так и будоражила любопытство. Матушка часто поучала младшую сестренку, что в женщине должна быть загадка, вот в леди Кейтлин их было с лихвой.
– Как идут дела на вашей фабрике? – нарушил затянувшееся молчание Макс.
– Прекрасно, – соврала Кейт точно также, как это несколькими минутами ранее сделал и сам Агилар. Дела шли не очень-то хорошо, и причина была одна, с женщиной в бизнесе считаться никто среди поставщиков и перекупщиков не горел желанием, а в существование управляющего партнерам верилось с большим трудом.
– Как ваши успехи в раскрытии преступлений?
– Со мной вы можете спать спокойно.
Кейтлин едва не поперхнулась от этой крайне двусмысленной фразы, в то время как сам Макс предпочел сделать вид, что не произошло ничего из ряда вон выходящего.
Привычная пикировка с утра стала для обоих супругов уже своеобразным ритуалом. Кейт привыкла к его компании за завтраком, хоть ему и себе в том числе продолжала утверждать обратное.
Агилар провел свою супругу до автомобиля, позволив снова удалиться по своим делам. Если он что и понимал в загадочной личности маркизы, так это то, что такую крепость нахрапом взять невозможно, но время точит любой камень.
Едва автомобиль с миледи скрылся из виду, Агилар вернулся в свою спальню. После бессонной ночи спать хотелось безумно, но еще сильнее молодому следователю хотелось потянуть за ту единственную ниточку-зацепку, что появилась накануне.
– Здравствуй, Тео, у меня есть для тебя задание, – первым же делом Макс связался с помощником, жалея, что сам не может попасть в сыскное бюро.
– Слушаю, господин Агилар, – отозвался азартный голос паренька, падкого на приключения.
– Нужно выяснить кое-что про герцога Гереса. Какие грехи за ним водятся, где он проводит свои дни и даже ночи?
– Я вас понял, – отрапортовал Тео, прежде чем отключиться от магофона.
В ожидании какой-либо информации Макс успел задремать. Крепким его сон можно было назвать с большой натяжкой, сказывалось пережитое накануне. Ему то и дело мерещилась Кейтлин, но стоило приблизиться к ней, как она ускользала из его рук словно утренняя дымка.
Проснувшись, Макс с удивлением отметил, что уже почти вечер, а его давно дожидается сообщение от Тео и еще записка от супруги.
Леди Де Велье сообщала, что ей нездоровится и остаток вечера она проведет в постели.
Послание Тео было куда более информативным. Перед законом герцог Ной Герес был чист, так что вызвать его на допрос или для дачи показаний отставному следователю не представлялось возможным. На людях он почти не появлялся, а если и выходил в свет, то непременно в джентльменский клуб с очень ограниченным кругом приглашенных лиц.
Однако звезды были благосклонны, иначе и не назвать ту удачу, по велению которой именно сегодня вылазка под прикрытием в такое заведение становилось возможной. Да и болезнь маркизы стала весьма кстати, да простят его боги за это.
17 глава
Громкая музыка и гомон многочисленных голосов бил по барабанным перепонкам. Слащавый запах духов и табачного дыма въедался в кожу. Старший следователь королевской службы горько подумал, как долго он от всего этого будет отмываться. У него с маркизой и так довольно натянутые отношения, и ему не хотелось бы, чтобы она невесть что подумала о нем, учуяв парфюм других женщин.
Макс Агилар только что переступил порог знаменитого в столице игорного дома под личиной всем известного повесы и разгильдяя герцога Генри Ратана. Законный же обладатель этого имени в данный момент спал, пуская слюни, в отдельной комфортабельной камере центрального отделения правопорядка. Он, впрочем, неоднократно попадал туда в нетрезвом виде после очередного дебоширства.
И вот впервые на памяти Макса за отпрыском знатного семейства никого не прислали с “выкупом”. Наконец-то старый герцог, отец Генри, проявил твердость и передал блюстителям порядка по магофону заветное: “Пусть сам выкручивается”.
Когда Макс узнал об этом от Тео, его осенило, а почему бы не воспользоваться моментом и членской магкартой герцога, посетив джентльменский клуб темного квартала. Тем более что владелец ее так удачно находится под присмотром и без средств связи.
Максимилиан всегда был немного авантюристом, рискованным и непредсказуемым, что помогало ему в делах и сейчас интуиция словно шептала, что нужно воспользоваться дельной мыслью и самому посетить самый известный клуб города. Конечно, это было нарушением закона, но Макс работал без напарника и доложить на него было попросту некому. Он решил сыграть партейку в покер, посмотреть и послушать, что обсуждают в высшем свете под бокал крепких напитков, и, конечно же, попытаться выудить полезную информацию у производителя накопителей Гереса.
Войдя без проблем в оплот ночного разврата, Макс поймал себя на мысли, что, не покинь он в свое время отца, вполне бы мог и сам быть завсегдатаем подобного клуба.
Однажды ему уже доводилось видеть этот клуб изнутри, но исключительно благодаря современным артефактам слежения. Добившись разрешения от множества инстанций, ему было разрешено провести запись разговора подозреваемого в покушении на одного уважаемого лорда. А вообще посетители этого игорного дома очень тщательно охраняли свой покой, это был своеобразный островок вне закона, благодаря которому королевская казна изрядно пополнялась.
Агилара еще тогда удивило внутреннее убранство клуба, теперь он мог рассмотреть все в живую. Просторный холл на первом этаже поражал своей вычурностью: гобелены, мозаичный пол, на потолке роспись в виде ангелочков-купидонов. В нишах стояли диванчики со столиками. Эти островки были завешены полупрозрачной тюлью с золотыми узорами. Имелись и плотные непрозрачные занавески на тот случай, если гости имели желание скрыться от чужих глаз. Тусклое освещение подчеркивало интимность обстановки. Каждая такая ниша была выполнена в своем стиле и цвете, но непременно с широким диваном и кучей подушек.
В прошлый раз Макс никого не замечал, кроме главного подозреваемого, а сейчас ему стоило большого труда удержать лицо при виде министра культуры, грузного старика, в объятиях двух представительниц древнейшей профессии. В голову тут же взбрела назойливая мысль про собственного отца, а посещает ли он такие заведения втайне от матушки. Но следователь поспешил отогнать ее подальше, следуя профессиональной выручке сосредотачиваться на работе.
Профессор Грибгли поставил бы высший бал за умение держать лицо в любых ситуациях. Как только этот преподаватель не пытался вбить в молодого Агилара умение держать маску на лице. Но его студент был слишком эмоционален и при выпуске единственный средний балл в дипломе получил именно за конспирацию и мимикрию.
