– Притворялась ты, мягко скажем, не очень хорошо, – усмехнувшись, отвешивает мне словесный подзатыльник Кит.
– С тобой и притворяться не надо было, – тут же огрызаюсь я, – ты же веришь только своему дурацкому досье!
Молчание, последовавшее после моих слов, меня напрягло. Кажется, я ещё не в том положении, когда можно перестать следить за своей речью…
– Прости…те, – выдавливаю из себя, сжимаясь под тяжелым взглядом.
– Мой человек никогда меня не подводил, – холодно отвечает брюнет, – поэтому я даже рад, что ты оказалась подставной фигурой.
Удивленно смотрю на него.
– Мне не придётся отказываться от его услуг, – поясняет Кит, начиная опустошать тарелку с бутербродами.
А, вот в чём дело… Ну, я рада, что не дискредитировала того человека в его глазах! Прям от счастья свечусь!
– Геля не такая, как написано в досье, – негромко, но чётко произношу.
Да, нарываюсь. Наверное. Но за подругу обидно.
– А какая она? – не отрываясь от своего занятия, без интереса спрашивает Кит.
– Она веселая, общительная, открытая, немного наивная. Она добрая. Я не знаю того человека, что описан в твоих бумагах, – отвечаю ровно.
– Она умеет хорошо притворяться. В отличие от тебя, – отбивает Кит, вынуждая меня напряженно сжать кружку; а затем продолжает, как ни в чём не бывало, – Итак, вы дружите со школы. И ты не замечала никаких странностей в её поведении?
– Что ты пытаешься понять? – прямо спрашиваю у него.
– Я хочу понять, как нормальный человек без каких-либо патологий, у которого всё в порядке со вниманием и нет ни аутизма, ни другого какого психического расстройства – за столько лет дружбы не смог заметить, что рядом с ним находится совершенно незнакомая ему личность? «Наивная», «добрая», «общительная» – всё это такие поверхностные слова, что у меня складывается ощущение, будто вы и не дружили вовсе, а общались на уровне приятельниц или просто знакомых. Не углубляясь друг в друга, не открывая каких-то важных секретов или больших тайн. Подумай сама – как в это можно поверить, учитывая, сколько лет вы знаете друг друга?
Сижу молча, поджав губы. Был ли Кит прав? Да, пожалуй, прав. Я сама не раз думала об этом. Но почему-то даже в самый тяжелый момент, когда правда обрушилась на меня, а под ногами не было никакой опоры, я не возненавидела Гелю. Что говорить – я даже не могла толком на неё разозлиться…
Но факт оставался фактом. Я не знала свою подругу. От слова «совсем». Она улыбалась мне, внушая уверенность в собственной безмятежности и инфантильности, а сама рисковала своей жизнью, будучи винтиком – одним из механизмов семейного дела, пропахшего ложью и кровью. Не знаю, в какой момент Воронцов начал подкладывать свою дочь под своих клиентов, но уверена – Геля не была от этого в восторге. И тем не менее, она не отказывалась влюбляться – в той реальности, которую она делила на пару со мной; в мире, где она была простой студенткой (пусть и дочкой не очень простого человека), и где её не раз пытались предать, обмануть или просто затащить в постель ради галочки, отвлекая красивыми ухаживаниями от осознания откровенной бездушности очередного красивого, как с обложки, индивида – представителя двуногих, но далёкого от слова «человек».
Я не знаю, что творилось в голове моей подруги, но то, что там всё было намного сложней и запутанней, чем полагает Кит – это точно. Более того, если следовать теории «раз сказал – значит, правда», то Кит тоже попадает в категорию не самых приятных личностей. Ведь комментарий Гели на его счёт был предельно ясен: от него надо бежать, как от огня. Предаст, продаст – и всё в том же духе…
Но теперь я смотрю на брюнета и осознаю, что он так же неоднозначен, как и моя подруга. Как и все мы – живые люди, способные чувствовать, в конце концов!
Так что категоричность Кита меня не пугает. Нет. Меня пугает мысль, что он может оказаться вполне вменяемым парнем – который пошатнёт мою уверенность в том, что о своём плане надо молчать.
Сделать его своим союзником… о! – о таком можно только мечтать! Тогда "возможность" моего побега будет иметь сто процентную гарантию. Да что там! Мне вообще ни о чём не нужно будет переживать!
Но я была не настолько наивна.
Кит меня не отпустит. Ему всё ещё нужен курьер. И я – всё ещё его единственный вариант.
Глава 14. Сила Слова
Всегда помните о том, что вы не безоружны… Даже, когда вы полностью обнажены… Жгите глаголом, короче!
(«Книга откровений гг")
***
– Я не знаю, почему так получилось, – наконец, произношу негромко, – возможно, я была плохой подругой и не замечала, что творится в душе Гели. А может – была слишком зациклена на себе и на своих проблемах. Но об одном могу сказать уверенно – со мной Геля была честна. Она не притворялась хорошей, она была хорошей. И если она и выработала защитные механизмы, то только для жизни под крылом Воронцова, потому что рядом со мной ей было не от чего защищаться. Понимаешь? Лживыми стервами, обожающими прыгать в чужую постель, не рождаются, такими становятся. И совершенно точно – из-за ряда сложнейших обстоятельств. И если Геля по какой-то причине вынуждена была подстроиться под эти обстоятельства и надеть на себя эту маску, то кидать камнями нужно не в неё, а в её отца, который сотворил подобное со своей дочерью!
Останавливаюсь, понимая, что меня слегка занесло. Осторожно перевожу взгляд на Кита.
Тот сидит, внимательно глядя на меня.
– Ты не сердишься на неё, учитывая, как она тебя подставила? – наконец, произносит он и выглядит при этом предельно сосредоточенно.
– Я сама виновата в этой ситуации, – признаюсь тихо, опустив взгляд на стол.
– Объясни.
Глубоко вздыхаю, понимая, что сама загоняю себя в ловушку – но, думаю, в этом случае лучше говорить только правду.
– Я не стала убеждать тебя в том, что я – не Геля… в смысле… я пару раз сказала тебе об этом, но, когда увидела, что ты не веришь в это… предпочла оставить всё, как есть, – произношу осторожно, поднимаю на него напряженный взгляд.
– Почему? – пристально глядя на меня, спрашивает Кит.
– Я думаю, ты сам понимаешь… – вновь отворачиваюсь.
– Мира. Я хочу услышать ответ, – чуть жестче произносит Кит.
– Ты мне понравился, ясно? – резко бросаю ему, решив, что лучшая защита – нападение, – А потом было уже поздно что-то объяснять: ты увез меня сюда, а на следующий день мне позвонил Воронцов и сделал предложение, от которого нельзя было отказаться.
Некоторое время Кит молчит, не отрывая от меня своего цепкого взгляда.
– Выходит, я тебе понравился? – протягивает он спустя пару самых долгих в моей жизни секунд, – Забираю свои слова назад: касательно этого вопроса, ты притворялась довольно хорошо. Значит, не всё потеряно.
