Глава 16. Солнечная Греция
Не забывайте наслаждаться каждым мгновением. Уже доказано: ничто не вечно.
("Книга откровений гг")
***
Закапываюсь пальчиками ног в песок и упираюсь руками в шезлонг, чуть наклоняясь вперёд. Смотрю на море.
Сказка? Да, сейчас моя жизнь больше всего напоминает сказку. Наверное, именно поэтому я и не стремлюсь радоваться тому, что происходит – слишком хорошо научена: ничто не вечно.
И моя сказка в Греции – тоже…
Ко мне подходит очередной грек, что-то говорит на своём смешном языке, но я лишь качаю головой и опускаю взгляд вниз. Это не флирт и не ложная скромность. Просто смотреть на этих темноволосых темноглазых загорелых уроженцев теплого острова физически трудно. В каждом из них, вне зависимости от своего желания, я вижу Кита. Поначалу мне было сложно даже выйти из дома – теперь я пересиливаю себя, но заговорить с кем-то из них до сих пор не могу. Боюсь услышать его интонации в голосе. Геля считает, что у меня паранойя. Может быть, и так. Я не знаю.
Но когда-нибудь, надеюсь, я смогу привыкнуть к тому, сколько похожих на брюнета мужчин ходит вокруг…
А сейчас мне сложно.
Но! Уже чуть легче, чем было в тот момент, когда мы прилетели…
Прошло полтора месяца с тех пор, как мы сбежали из страны, и теперь я могу прогуливаться по береговой линии не опасаясь, что из песка неожиданно выкопается Вячеслав Игоревич, схватит меня и побежит в Россию… да, в моих кошмарах он именно бежал, схватив меня в охапку. Как он в таком положении будет пересекать море – я вопросом не задавалась. Наверное, в моих фантазиях Воронцов был способен пересечь его пешком, пройдя по воде… В любом случае, от этого страха меня избавляла сама Геля, вполне логично замечая, что уж если кого Воронцов и схватит – то это её. Родную дочь. Я уж если и пойду, то так – в придачу… Вняв голосу рассудка в своей голове и голосу Гели в своих ушах, я немного успокоилась…
А вообще – удивляюсь силе духа своей подруги! Она уже вовсю хозяйничает в нашем уютном домике у моря, даже ведёт дела: у неё тут небольшой ресторанчик открыт, всё легально, бизнес процветает. Единственное, на чём её могут поймать, это на поддельном удостоверении личности… но, как меня заверила Геля, с этим вообще проблем не возникнет. Связи.
У меня, кстати, тоже новое имя. В Греции я – Лили, как утверждает мой документ. А ещё я – блондинка. Как только мы вылетели из аэропорта на каком-то частном самолете, мне тут же, в салоне начали делать «смену имиджа». Я сидела тихо, потому что каждую секунду опасалась скатиться в истерику, следовательно, проследить, что со мной творят, да ещё и без зеркала, я не могла. А когда мы добрались до столичного аэропорта, я выходила из самолёта уже загримированной под загар блондинкой с каре. Так и проходила таможню, когда мы пересаживались на самолет до Греции, предъявляя новый документ, сделанный ещё во время предыдущего полета… А когда мы добрались до Греции, мне было дано задание: лежать на пляже и добирать свой собственный загар, чтоб соответствовать фотографии на документе без всякого грима… о! И, да, самое главное – я теперь гражданка Соединённых Штатов Америки. Так было решено на коротком совещании на борту того частного самолета; решение было принято на основе конкретной данности: я знаю только английский язык. Но на достаточно неплохом разговорном уровне. Так что… приятно познакомиться, Лили из Америки. Живу в Греции у своей подруги, гречанки (ха-ха! А Геля реально знает греческий!), имеющей свой бизнес в туристической зоне.
Первая неделя прошла, как в тумане: я лежала на пляже рядом с домом, купалась, возвращалась и изучала американское законодательство, право, подтягивала язык и учила историю соединенных штатов. Вторую неделю существовала более осознанно, стала больше разглядывать себя в зеркале, уделяла внимание физической форме – Геля даже купила мне тренажёр в комнату, бегала по береговой линии, продолжала изучать историю Америки и подтягивать язык… дальше дело пошло ещё проще: я просто распределила всё своё свободное время между конкретными занятиями и избавила себя от возможности уйти в депрессию или закопаться в себе. Я не оставила себе времени думать. Но страх встретить Воронцова – остался. Как и страх нечаянно наткнуться на Кита где-нибудь на берегу моря…
На вопрос Гели: «Ну, с какой стати Киту ехать отдыхать в Грецию, когда у него свой дом в Сан-Франциско, квартира в Майами и апартаменты в Лос-Анджелесе?» я не могла найти ответа. А с какой стати сюда едут сотни тысяч туристов каждый год?.. Как можно быть уверенной на сто процентов, что ни один, ни второй никогда здесь не появятся?..
Да, кстати, Геля теперь Гала. Хорошо, хоть только две буквы сменила. Мне до сих пор трудно привыкнуть, что я – Лили. Я даже не отзываюсь на это имя. Но Геля специально зовёт меня им, чтобы я запомнила… Миры больше нет. Она не сможет воскреснуть и вернуться. Никогда. Ну, разве что с Воронцовым что-то случится… но даже в этом случае найдётся человек, который свяжет нас с Вячеславом Игоревичем, наведёт справки и выйдет на меня, чтобы использовать в своих интересах. Нет, в Россию мне больше хода нет.
Родители, как я выяснила, нынче живут во Вьетнаме. Я не смогу с ними увидеться, это опасно. Придётся выждать по крайней мере лет пять – на всякий случай. Но с ними связывается человек Гели, который и помог им переселиться в другую страну… он говорит, что у них всё в порядке. Они переживают за меня…
Подробно поговорить с Гелей получилось только две недели назад, когда я практически полностью пришла в себя, перестала ждать, что мою дверь выбьют посреди ночи, и даже начала засыпать без успокоительных. Темп моего обучения тоже чуть снизился, я перестала загонять себя и стала всё больше привыкать к той мысли, что, возможно, ничего плохого в ближайшее время не произойдёт… Количество физических тренировок при этом не уменьшилось. Теперь я, как никогда, понимала, как необходимо владеть своим телом и, как минимум, суметь быстро убежать – когда потребуется.
И чтобы никакие икры у тебя при этом не сводило! И дыхалка чтоб работала нормально…
Но я отвлеклась. Разговор с Гелей был тяжелым… морально. Я и не думала, как сложно приходилось подруге…
А ещё… я и представить не могла, как она корила себя за то, что невольно подставила меня…
– Я не думала, что он опустится до такого… – подруга разлила травяной сбор по кружкам и забралась на диван рядом со мной, – Как-то раз у нас с ним состоялся разговор по поводу тебя: я тогда поставила чёткое условие, что он не должен тебя трогать. Ни при каких обстоятельствах. Я ясно обозначила позицию, что ты не имеешь никакого отношения к семейному бизнесу, и, что бы ни случилось, ты не должна быть засвечена перед людьми отца. Именно поэтому ты не попала в досье. Там тебя просто не могло быть. Отец дал слово. Но, раз я своё нарушила, он, должно быть, решил нарушить своё…
– Почему ты решила сбежать? – спрашиваю ровным голосом.
– Мне кажется, ты и так это знаешь, – Геля поднимает на меня такой тяжелый взгляд, что ответить мне нечего, – вдаваться в подробности что я делала и как – я не буду. Это такая грязь, которая ни под какой водой не отмоется. Мой отец – человек дела. С большой буквы. И если для этого «Дела» ему потребуется что-то или кто-то… в общем, у этого кого-то не будет шансов остаться в стороне. Но, Мира… если бы ты убедила Кита в том, что ты – это ты, этой проблемы бы не возникло. Ты ведь это понимаешь?.. Отец бы не стал использовать тебя, не имей он на то оснований. Он нашёл бы любую другую девушку, которая способна сделать всё, о чём её попросят – без пререканий. Но ты подставилась под удар из-за своих симпатий к этому цыгану!
