Но Глеб продолжал трахаться с Ольгой, не обращая на Фила ни малейшего внимания. И тот всё не мог никак понять: зачем Варвару понадобилось заставлять его входить в девушку? Чтобы разогреть её? Но та слишком пьяна, чтобы нуждаться в этом. Что самому возбудиться? Но неужели вид пассивного гея, трахающегося с женщиной против его воли, может кому-то быть приятен? Всё-таки Фил порой совершенно не понимал любимого мужчину. Какие мотивы тем движут? Чего добивается?
Но это, напротив, делало личность Варвара ещё притягательнее, более загадочной и… возбуждающей. Фил всё это чувствовал теперь, глядя на происходящее перед ним. Вдруг поймал себя на мысли: если хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь попробует разорвать их отношения, встанет между ними, ему сильно не поздоровится. Фил ощутил, что готов буквально на что угодно.
В этот момент Глеб остановился, вышел из Ольги, и та осталась лежать безвольной куклой.
– Иди сюда, – приказал Варвар. В его глазах сверкала острыми краями безумная похоть.
Фил повиновался. Он подошел и встал рядом, ожидая дальнейших указаний.
– Лицом к стене.
Парень встал, как требовалось.
– Ноги шире. Руки на стену.
– Хорошо, Гле…
– Заткнись! – рявкнул Варвар. Он зло дышал, словно собирался сделать нечто такое, требующее от него особенной ярости.
Фил занял позицию.
Глеб подошел к нему сзади. Взял член в правую руку. Направил его на анальное отверстие парня, которое теперь было хорошо видно и приоткрыто даже – Фил умудрился, на свой страх и риск, немного прогнуть спину. Он теперь догадался, что будет с ним дальше. Приготовившись, Варвар очень грубо, одним рывком вонзил фаллос и попку парня. Тот от сильной боли, которая взорвалась у него в мозгу яркой вспышкой, вскрикнул и тут же прикусил себе ладонь: надо терпеть, это сейчас пройдет…
Глеб, распаляясь от новых ощущений, – он впервые в жизни трахал мужчину, хотя не считал себя геем, двигался всё чаще, погружая ствол на всю длину. Фил, не отпуская несчастной ладони, в которую впился зубами, зажмурился, и на его веках проступили слёзы. Было очень больно, просто безумно! Анус полыхал огнем, и казалось, что внутри не член, а раскаленный металлический лом, разрывающий прямую кишку.
«Я… я люблю тебя, Глеб, – мысленно шептал Фил, пытаясь абстрагироваться от жутких ощущений. – Я очень… тебя люблю!» Он часто-часто дышал, словно бежал куда-то и сильно опаздывал. По его лицу струился пот, и эта дикая боль, которая должна была ослабнуть, почему-то не проходила. Вернее, она лишь ослабла немножечко, но не настолько, чтобы парень стал получать удовольствие от их с Глебом первого раза.
Кончилось всё тривиально: Варвар ещё несколько раз особенно быстро дёрнулся вперед и назад. Фил ощутил, как в его прямую кишку упруго ударила сперма. Потом Глеб вытащил член и приказал хрипло:
– Оближи.
Фил, с трудом встав на колени (ноги не слушались и сильно тряслись) взял у Варвара в рот и слизал всё, что было на фаллосе. Он ощутил во рту сперму с железным привкусом. «Ничего, это пройдёт», – успокаивая себя, подумал он, догадавшись: Глеб что-то ему там повредил. Но ни пожаловаться на это, ни даже злиться за это, конечно, парень не стал.
Филу после той безумной ночи, когда ему впервые пришлось испытать сразу два вида секса (скучный с женщиной и зверский с любимым мужчиной), некоторое время ходил, испытывая в анусе неприятные ощущения. Всё-таки Глеб перестарался, – слишком грубо трахал его попу. Но парень, конечно, предмет своего обожания простил. «Бывает, – пожимал он плечами. – Просто у него нет опыта секса с мужчинами, это пройдет».
Говорят, что если белый медведь хотя бы однажды испробует человеческой плоти, то никакая другая ему уже будет не интересна. Он откроет вечный сезон охоты за homo sapiens, и горе тому, кто встанет на его пути: будет зверски переломан, а потом жадно сожран. Для Фила первый секс с Варваром и стал той отправной точкой, после которой он хотел только одного: снова трахнуться со своим доминантом, как обозначил его для себя.
Но Глеб оставался самим собой. В его поведении ничего не изменилось. Он не звонил Филу, не приглашал его в гости. Словно стеснялся произошедшего между ними, и мажор от этого страшно страдал. Поскольку заниматься ему особенно было нечем (работу не искал и не собирался, поскольку всем его обеспечивали родители), то принялся следить за Варваром в надежде оказаться рядом в нужный момент.
Фил не знал, когда он наступит. Просто верил, и всё. Потому ездил за Глебом утром к министерству, стараясь держаться подальше. Потом караулил, когда тот отправится куда-нибудь, и спешил следом. Вечером провожал домой. Неизвестно, сколько бы так продолжалось, но буквально через несколько дней Варвар поехал с работы не домой, а в другое место.
У следовавшего за ним Фила сжалось сердце. У его доминанта новая любовница! Он решил это сразу, мгновенно, даже не успев подумать. О том, что Глеб предпочитает женщин и периодически с кем-нибудь трахается, мажор и раньше знал. Только после той ночи, когда Варвар его жёстко поимел, решил: «Он теперь может быть только моим!» Это значит, надо было что-то делать. Фил во что бы то ни стало хотел помешать новой интрижке Глеба, но действовал не обдуманно, а по обстоятельствам.
Машина Варвара свернула в какой-то промышленный район, затем остановилась возле автомастерской. Доминант вышел из авто, закурил, и вскоре к нему вышел высокий, симпатичный улыбающийся парень. Они поздоровались и стали что-то обсуждать. С шутками и прибаутками, насколько издалека смог догадаться Фил. Он наблюдал из кустов, оставив байк в нескольких метрах позади, чтобы случайно тот не оказался в поле зрения доминанта. И с каждой в груди у парня нарастала боль. Ему показалось, что Глеб приехал сюда не просто так. Этот тип из автомастерской… его любовник!
Холодный пот прошиб мажора. Он стиснул зубы и пальцы в кулаки, глухо зарычал, как злобный пёс. Хотел было рвануть прямо и наброситься на того подонка, который теперь целиком овладел вниманием доминанта. Но сдержался. «Я тебе потом отомщу, сволочь», – злобно подумал он. Между тем, Варвар и тот человек поговорили, пожали друг другу руки, и Глеб уехал, а парень вернулся в автомастерскую.
Фил не стал ехать за своим любимым. Он решил дождаться, пока здесь закончится рабочий день, и «тот урод» выйдет. «Вот тогда я тебе покажу, тварь, как отбивать моего мужчину», – яростно подумал мажор. Он пока смутно представлял, что станет делать. Пока было время, стал придумывать. Возьмет какую-нибудь палку и набросится? Глупо. Не обезьяна же он, в конце концов. Может, нож съездить купить где-нибудь? Тоже чушь. А дальше что? Резать эту тварь на глазах у свидетелей, чтобы потом проторчать лет десять за колючей проволокой? Фил прекрасно понимал, что с ним, пассивным геем, станет в местах не столь отдаленных.
Значит, план мести должен быть эффективный, но чтобы никто ни о чем не догадался. Единственный способ сделать это – выследить того мужика и найти время и место, когда можно будет нанести решающий удар. Но чем? И тут Фила озарило: у отца ведь есть наградной пистолет! Ему подарил какой-то чиновник. Да не простой какой-нибудь, а Beretta 92, с костяными накладками на рукояти, золотой табличкой с гравировкой на корпусе.
