– Чья он креатура? – спросила я.
– Ойлтиг д’фаас? Хороший вопрос… Пожалуй, ничья, или своя собственная. Он обычно выжидает почти до конца схватки и в последний момент вцепляется в горло слабейшему.
– Если дело дойдёт до экзамена, ап’Трубиген Мальс будет на стороне наследницы или главы совета управителей?
– Ах вот как! До этой расстановки сил вы уже добрались?
– Трудно было бы не догадаться после всех моих приключений, наверняка в подробностях описанных вам вашим подчинённым.
– Да, пожалуй, – пробормотал он, разглядывая меня.
– В чём дело? У меня нос испачкан?
Внезапно мужчина протянул руку и провёл пальцами по моей скуле. Отчего-то у меня перехватило дыхание, а голос дрогнул, когда я сказала:
– Зеркала с собой нет, ну и ладно, посмотрю в своих комнатах.
Глаза у него серо-зелёные и будто бы с золотыми искрами, а волосы совсем светлые и мягкие на вид…
– Вернёмся к моему вопросу, – проговорила я непослушными губами, и отвела взгляд. – Значит, из нашего расклада этот милейший человек должен быть исключён. А что у нас с военными?
Ап’Тренс Ковали встрепенулся.
– С военными? А что с ними может быть? Время мирное, так что армия сокращена, лишние или уволены, или переведены в другие структуры.
– Например?
– Ну, например, на границу. Там тоже спокойно, но всё же с гор иной раз наступает нежить, пару раз за последние годы приходилось преследовать банды. Кого-то прикомандировали к городской страже… Но большую часть распустили по домам с выплатой солидного пособия. Я не слышал, чтобы кто-то из солдат был недоволен!
– Ну, я и не имею в виду солдат. Бойца можно отправить в запас, он купит на выплаченное вознаграждение трактир, мастерскую или участок земли, и будет жить в своё удовольствие. А что будет делать без войны, подчинённых и парадов генерал? Что происходит с эберкарами и эберманцами? – Разволновавшись, я поднялась и попыталась ходить по беседке, пришлось ограничиться двумя шагами вдоль и тремя поперёк. – Моё знание истории подсказывает, что незадействованный высший командный состав не миролюбивее гремучей змеи, именно они возглавляют всевозможные заговоры. Мы можем как-то узнать, где находится и чем занимается каждый из эберкаров, уволенных в запас?
– Н-ну… Думаю, да… Да, сможем, – сказал он уже уверенно.
– Неофициальным путём?
– Ну, разумеется!
– Хорошо…И просьба, загляните ко мне вечером, если будет минута. После прочтения этой книги, – я повертела выданные мне мемуары, – наверняка будут вопросы.
Глава 21
Начальник охраны дворца эберальт ап’Карон Бонси ждал возле дверей моих апартаментов. Ну, как ждал – он распекал вытянувшихся в струнку стражников возле двери Анндаранэ, но завидев меня, смилостивился, махнул рукой и быстрым шагом пошёл мне навстречу.
– Геретэ-лоэ, мне бы с вами поговорить.
– Прошу вас, эберальт, проходите. Простите, я не знаю, как у вас принято, можно ли обращаться к военному по званию?
Я приложила ладонь к замку; её привычно кольнуло запирающее заклинание, но ничего не произошло. Хмыкнув, я повторила действие – снова ничего.
– Вот именно об этом я и хотел поговорить, – с неприятным удовлетворением проговорил ап’КаронБонси.
– Хорошо, рассказывайте здесь – что вы устроили с моими комнатами?
– Да если бы я! Горничная попыталась войти, чтобы убраться – не вышло, позвала стражников. Вы знаете, что пока хозяина апартаментов нет, прислуга и охрана могут туда войти, если это прямо не было запрещено? – я кивнула, и эберальт продолжил рассказ. – Так вот, в конце концов, позвали меня и дежурного мага, он посмотрел и сказал, что заменено заклинание. Причём не кодовые слова, а вообще сама формула.
– Интересно, и кто это сделал?
– Не знаю. Вы видите сами, стражники у покоев наследницы эту дверь видеть не могут, её загораживает колонна и доспехи, так что попытались определить по следам ауры, но маг разглядел только ваш отпечаток, ну, и прислуги.
Н-да, колонна действительно перекрывает обзор практически полностью. И в самом деле перед ней установлены богато украшенные латы такого размера, будто их носил Кинг-Конг, так что при всём желании от дверей Анндаранэ вход ко мне не разглядишь.
– Ладно, – кивнула я. – Так почему же маг не открыл замки и не решил этот вопрос?
– Ап’Ластар Кошти, этот самый дежурный, велел ничего не трогать и дожидаться вас. Вдруг вы сами поменяли кодировку, формула какая-то незнакомая, мало ли что…
– Ничего я не меняла, мне нечего скрывать! Зовите этого Ластара или как его там, и покончим с этим недоразумением.
Начальник охраны тронул пальцем какую-то металлическую нашивку на своём рукаве и сообщил:
– Послал вызов, минут через пять должен быть.
– Отлично. А пока расскажите мне, зачем вы хотели меня видеть? – Разглядев на его лице явное непонимание, я добавила: – Вы оставляли мне записку с просьбой о встрече. Вчера. Зачем?
– А-а! – Рубленая физиономия эберальта просветлела. – Хотел вас просить, вы когда с кирэ наследницей вместе выезжаете, своих охранников не отсылайте. Какие-то шевеления нехорошие происходят, вон, вчера вечером поздним подпольную лабораторию накрыли. И ладно бы они какие снадобья запрещённые гнали или зелья приворотные…
– Что ж они делали?
– Файрболы отсроченного действия. Страшная штука при нападении, запрещено под угрозой мгновенной казни без суда и следствия, я уже лет пятьдесят о таких не слыхал.
Интересно… Выглядит эберальт на тридцать пять – сорок, не больше, получается, ап’Карон Бонси маг и совсем не так прост, как кажется с первого взгляда. Я поддалась внезапному порыву и спросила негромко:
– Скажите, адар-лоэ, а какие настроения в армейских кругах? Ситуация-то ведь сложная.
С минуту он смотрел на меня в упор, потом усмехнулся чему-то и ответил:
– Разные настроения, геретэ-лоэ. Очень разные. Но я и мои люди давали присягу Лантару и крови рода Дарго, и через нас не перешагнут.
Присяга крови рода Дарго. Не Правителю и не ап’Векламиан Дарго. То есть, оба дядюшки тут проходят как приемлемые кандидатуры. И этот начальник охраны – кавалер ветви Пентаграмма, вспомнила вдруг я.
Да что ж мне эти клятые карты покоя не дают?
В двух шагах от нас засветился овал портального перехода, и их него вывалился взъерошенный и чрезвычайно чем-то довольный молодой субъект в щегольской мантии насыщенного фиолетового цвета.
– Геретэ-лоэ, моё почтение, – поклонился он. – Стефан, привет ещё раз. Ну что тут у нас?
– Что у вас, не знаю, – сварливо ответила я. – А мне бы хотелось попасть в свои комнаты, и поскорее.
