– Током не ударит?
– Нет. Это… другой вид энергии.
– Ладно.
Я надела полосу металла на руку и опустила веки; почему-то браслет был тёплым и не сжимал запястье, а облегал, будто это была мягкая кожа. Девочка что-то прошептала, мою руку пронзил короткий импульс, не болезненный, но неожиданный, и глаза открылись сами собой.
Жёлтые камушки светились, неярко, но вполне заметно. Не все: из пары десятков три или четыре оставались тусклыми, но мне хватило и имеющегося. По выражению лица принцессы я поняла, что произошло что-то нештатное, и решительно сняла безделушку.
– Ты хотела переодеться? Пожалуй, я проголодалась, давай минут через пятнадцать пойдём ужинать.
Анндаранэ подняла на меня взгляд. Оценивающий и заинтересованный.
– Двадцать две единицы, – сказала она. – Насколько я могу судить, у тебя есть магия жизни и огонь, а может, и ещё что-то. И знаешь что, дорогая тётушка?
– Что?
– С завтрашнего дня я сама буду заниматься с тобой основами магии.
– Да? А ты не могла ошибиться дорогая… племянница. Раз уж мы теперь близкие родственницы. А? Почему Михаил не говорил мне о способностях к магии?
– Потому что этот артефакт, – девочка покачала передо мной браслетом, – наш, семейный. И пользоваться им могут только те, в ком течёт кровь ап’Векламиан Дарго. Ещё похожие определители есть в университете у ректора и нескольких других учебных заведениях.
– Похожие?
Она энергично кивнула.
– Да. Этот компактный и… ну, в общем, другой.
– Ага… А ещё у кого есть такие определители? – заинтересовалась я.
Чёрт возьми, в свете моих недавних размышлений о происходящем в незнакомой мне стране Лантар этот вопрос мог стать весьма важным!
Принцесса пожала плечами.
– Понятия не имею. Честно говоря, и этот не мой, я его утащила у дяди. Отцов кузен, адан ап’Бертион Дарго, глава службы безопасности страны.
Судя по её гримаске, дядюшку она не особо любила. Интересно, за что? Я задала этот вопрос, но в ответ получила ещё одну гримаску.
– Так. Он скользкий, и смотрит, будто я – стакан с вином.
Нет-нет, граждане, я на такое не подписывалась! Конечно, я довольно сообразительна, но вот так, ткнув пальцем, точно попасть в цель – это не достоверно, в конце концов. Родственник правящего лица, да ещё и местный главный жандарм – перебор, к одиннадцати туз!
Ладно, может всё и неважно, и не пригодится вовсе.
Я взглянула на часы и встала.
– У тебя на переодевание пять минут, иначе мы останемся без ужина. Прибежит семейство Штольцев и всё съест.
Анндаранэ фыркнула и пошла сменить джинсы на платье. Тем более, что поспешить и в самом деле стоило: помянутое немецкое семейство, состоящее из высоких и толстых светло-рыжих родителей и четверых высоких и толстых сыновей, являлось в ресторан ровно в восемь и съедало всё, выставленное в салат-баре, после чего переходило к горячим блюдам.
После ужина я собиралась поваляться в кровати с книгой и пораньше уснуть, но не тут-то было. Принцесса постучалась в мою спальню – а мне пришлось вместо обычного номера взять сьют с двумя спальнями, и во что он обошёлся, я даже вспоминать не хочу! – вошла и села в кресло, подобрав под себя ноги. Я глянула на неё, из принципа дочитала страницу и со вздохом отложила детектив.
– Говори.
– Я волнуюсь.
Сейчас она казалась просто девочкой-подростком, бледненькой, нескладной и очень несчастной. Порыв «пожалеть и вытереть слёзы» я задавила в зародыше, потому как будет ещё случай, можно и к гадалке не ходить.
– Из-за Михаила? – она кивнула. – Что-то случилось, чего я не знаю?
– Наоборот. Не случилось.
– Подробности будут?
– Мы договаривались связываться… по определённым дням. Сегодня была вторая такая… точка связи. И адан Михаэль снова не откликнулся.
– Потом расскажешь мне о способе связи, – задумчиво сказала я и постучала ногтями по обложке книги. – Твои предположения, что это может означать?
– Не знаю! – она хлюпнула носом, и по щеке поползла-таки предательская слеза. Анндаранэ сердито вытерла её ладонью и уставилась на меня. – Адан Михаэль ап’Барст Калтинель – личный советник правящего адан-лоэ, моего отца. Его обязаны слушаться все, от первого министра до последнего золотаря. С ним не могло произойти ничего такого, что помешало бы выйти на связь!
«Турагентство», вспомнила я, и внутренне захохотала, как гиена. Что, Катерина Михайловна, промахнулась? Собрав в кучку всё наличное спокойствие, легла на бок, подпёрла голову рукой и сказала:
– Ну, например, его сбросила лошадь. Или он поскользнулся на банановой кожуре…
– У нас не растут бананы!
– Хорошо, на арбузной корке. Или он влюбился, в срочном порядке женился и сейчас переживает медовый месяц на заброшенных островах в тёплом синем море.
Девочка осторожно хихикнула.
– Еще варианты есть?
– Сколько угодно, – я пожала плечами, и это было очень неудобно делать лёжа. – Но для начала ты мне скажи, с какой целью вы договаривались об особых сеансах связи, словно опытные шпионы?
– Шпионы – это у врагов, у своих бывают исключительно разведчики, – ну, слава богу, плакать Анндаранэ перестала. – Ты же понимаешь, ситуация непонятная. А вдруг там что-то серьёзное произошло? Я хотела… Я должна об этом знать!
– Что могло произойти, если говорить серьёзно?
– Не знаю. Но если адан Михаэль не вернётся до конца следующей недели, я попрошу тебя открыть для меня дверь и вернусь в Лантар. Долг наследной правительницы…
– Понимаю…
Я достала айфон и взглянула на календарь: вечер пятницы, конец следующей недели наступит через восемь дней. Мне на работу выходить через три недели.
– Значит, так, – сказала я, стараясь, чтобы слова мои звучали веско, будто на заседании Ученого совета. – Если до оговорённой даты Михаил не вернётся и не выйдет на связь, мне придётся убить остатки отпуска на то, чтобы тебя проводить прямиком в тёплые лапы правящего адан-лоэ. Иначе меня икота замучает от мыслей, что дверь я открыла зря.
– Я, правда, очень волнуюсь! Вдруг там произошло что-то… ужасное?
– Знаешь, – я перевернулась на спину и стала смотреть на белёный потолок и пересекающие его балки, – у нас есть такая пословица: «всё, что нас не убивает, делает нас сильнее»?
– Теперь знаю.
– Так вот, мне больше по душе модернизированный вариант этой пословицы: «Всё, что меня не убило, сильно об этом пожалеет. Потому что теперь моя очередь».
Глава 4
Дом пахнул застоявшимся воздухом. Я покачала головой: просила же Лидочку проветрить к нашему приезду! Но пожилая леди была и оставалась твёрдой последовательницей теории викторианского времени: сквозняки вредны, свежий воздух – то же самое что холодный, и это тоже вредно.
