К счастью, инспектор Коваль оказался обязательным, и в руки ей свалился магвестник. Елена развернула влажный листок, внимательно прочла его, удовлетворённо кивнула и вернулась на кухню.
– Господа, прошу внимания! – к ней повернулись лица, такие разные и в тоже время одинаковые выражением ожидания и любопытства; что-то царапнуло, и она отложила это что-то на полочку памяти, чтобы обдумать позже. – Представители городской стражи прибудут чуть позже, а пока, чтобы не терять времени, они делегировали мне полномочия первичного осмотра и бесед со свидетелями, то есть с вами.
– Какие ж мы свидетели, если ничего не видели, – хмыкнул Маркин.
Одновременно с ним его жена выкрикнула:
– Откуда нам знать, может, ты нас обманываешь? Почему это тебе что-то там делегируют?
– Вот официальное поручение, – развернув документ, Лена продемонстрировала его гостям. – Лев Борисович, всё правильно?
Адвокат пожевал губами и кивнул:
– Абсолютно.
– Вот и хорошо. Тогда я прошу вас всех перейти в гостиную и побыть там. Я подойду через несколько минут и мы поговорим.
Показал пример Левинсон. Он подхватил Софью Яковлевну под руку, помог встать и неторопливо направился к лестнице; остальные потянулись следом.
Елена повернулась к домоправительнице:
– Наталья Петровна, найдите мне, пожалуйста, две или три чистых чайных ложки, несколько пузырьков или баночек с крышками и сколько-то водки.
– Водка-то тебе зачем с утра?
– Чтобы протереть импровизированные ёмкости для сбора образцов, – терпеливо ответила Елена.
Напарник ушёл завтракать, пообещал вернуться быстро.
Глубоко вдохнув влажный воздух, Лена взглянула на часы и мимолётно удивилась: всего половина десятого? А казалось, прошло часа три с того момента, как она выглянула в окно и увидела труп. Потом сжала в руке записывающий кристалл и начала размеренно надиктовывать текст по знакомой схеме, за пятнадцать лет работы въевшейся в кровь.
«Осмотр начат в девять часов тридцать шесть минут. Проводится при естественном освещении, в пасмурную погоду с небольшим мокрым снегом, температура воздуха плюс два градуса…»
Зафиксировала расположение тела, описала одежду, сделала снимки со всех ракурсов. Взяла образцы тёмного месива вокруг головы: это кровь со снежной кашей, да, но может быть и ещё что-то? Лишь бы стражники побыстрее прибыли вместе с экспертами, сама она анализы не проведёт. Странно, крови мало, слишком мало для повреждения головы. Обычно куда больше бывает…
Наконец, вздохнув, с трудом перевернула тело, порадовавшись про себя, что куртка не смёрзлась насмерть со льдом под ней.
Странное выражение сохранялось на лице Стеллы: будто только что она победила в каком-то трудном споре или выиграла партию в покер, такое плохо скрытое торжество.
– С кем же ты разговаривала перед смертью? – спросила Елена.
Ответа почему-то не было…
* * *
Пока отставной старший инспектор Асканова описывала место происшествия, а её напарник методично поглощал оладьи, дом не впал в спячку. В своей комнате Корнелий Васильев писал что-то на большом холсте, по гостиной расхаживал сделавшийся вдруг чрезвычайно деятельным адвокат Левинсон, подробно описывая процессы над убийцами, в которых ему приходилось участвовать. Тихо плакала, сидя в кресле, Лиана.
Где-то между вторым этажом и чердаком, между былью и небылью, сидели на мешке с ароматным сеном двое. Изящная фигурка одного, обладателя длинных ушей и рыжих волос, была облачена в ярко-зелёную шёлковую рубашку, кожаные штаны и расшитые бусинами сапожки. Второй, бородатый и кряжистый, оделся в клетчатую рубаху и потёртые джинсы, нимало не контрастировавшие с валенками.
– Неужели ты не видел, что произошло? – недоверчиво спросил Гай.
Мефодий Варламович помотал бородой.
– Ты пойми, то, что в доме происходит, я чувствую. Ну, вот ты ощущаешь свою руку или ногу?
Пикси покрутил сапожком и кивнул:
– Чувствую, конечно. Но… как бы это сказать? Не осознаю ежеминутно,
– Во-от! – домовой поднял палец. – Так и я, если мышь где-то пакет с крупой подгрызает, или доска гнить начала, или холодильный амулет на кухне отказал, это всё я сразу узнаю. А пока всё в порядке, так что ж волноваться? Я, как и все, по ночам сплю! Ну вот, а то, что вне дома, вижу не всегда.
– Не всегда, а когда? – тут же прицепился Гай.
– Во-первых, если что-то происходит с хозяином, – принялся загибать пальцы домовой.
– И далеко ты его воспринимаешь?
– Нет, – насупился Мефодий. – Недалеко, метров пятьсот. Он же обряд не провёл, будто и нету меня… Ладно, это моё дело. Во-вторых, я могу увидеть, что происходит вне дома, если там какое-то магическое действо проводится, или иное колдовство сильное. В-третьих, если делается что-то во вред дому. Ну, не знаю, поджигать собираются!
– Поня-атно… – задумчиво проятнул Гай. – А когда эту тётку по голове лупили, это, значит, дому не во вред?
– Как по мне, так только на пользу… – нахохлившийся домовой стал похож на замёрзшего воробья. – Но хозяин там не был, это точно.
Что-то дожёвывая и одновременно застёгивая куртку, Андрей спустился с крыльца и повернул за угол.
Напарница сидела на корточках возле тела и что-то внимательно разглядывала.
– Лен? – спросил он, подойдя ближе. – Что-нибудь нашла?
– Посмотри на синяк, – ответила она. – Он вовсе не на виске, а на скуле, и можешь мне поверить – не сегодняшний, я по цвету вижу.
– Не поверю, что Корнелий её мог ударить, – помотал головой Андрей. – Что вообще он мог бы ударить женщину, любую.
– Во всяком случае, об этом надо его спросить, – Лена поднялась, отряхивая руки. – Ну, вроде бы я всё зафиксировала, что могла. Вопрос, что теперь с телом делать?
– Ну, наверняка тут есть какой-нибудь сарай. Думаю, Наталья Петровна нам подскажет.
– Иди, спроси у неё, а? На меня она плохо реагирует. А мне её ещё допрашивать.
Фыркнув, он пошёл в дом и через несколько минут вернулся вместе с экономкой.
– На ледник класть не дам! – категорично заявила та, ещё даже не подойдя к телу.
– Да сегодня кругом ледник, – поддержал её под локоток Андрей. – Сарай какой-нибудь, дровяной, к примеру, а? Стража приедет и сразу увезёт, а до тех пор надо убрать. Ну что ж Вадиму Витальевичу каждый раз огорчаться, как на улицу выйдет?
Наталья Петровна мрачно осмотрела тело. «Будто курицу на базаре выбирает!» – подумала Елена, но благоразумно промолчала.
– Огорчаться… – буркнула экономка. – Знамо дело… Вот тебе ключ от сарая, где лопаты и грабли всякие держим, туда и отнесите.
