Впрочем, дома её ждали новости, да такие, что утренняя неудача на некоторое время вылетела из головы.
– Звонил Вадим, – сказал напарник, когда Лена только вошла в дом, даже куртку снять не успела.
– И что?
– Он нашёл следы седьмого покупателя.
– Следы?
– Ну, можно и так сказать. Листы с записями были у него в скоросшивателе. И оттуда, как мы помним, кто-то вытащил страницу с информацией о последнем из желающих приобрести Снигири.
– Да-да, помню, конечно! Так что, эту страницу он нашёл?
– Нет, – Андрей отодвинул для неё кресло и налил чаю, поставил поближе блюдо с булочками. – Но зато отыскал запись в перекидном календаре, – тут он хмыкнул. – Говорит, так спешил и настолько неразборчиво записал, что со вчерашнего вечера думал, как эти сокращения расшифровать. В результате вот что вышло…
– «Столица и усадьба», Чернегов Алек (Александр или Алексей?), – прочла Елена. – То есть, это были риэлторы?
– Выходит, так. Я проверил, фирма эта существует и вполне процветает. Они специализируются на крупных сделках, так что продажа большого поместья в ближнем Подмосковье как раз их сфера.
– Почему ж Вадим к ним не обратился сразу?
– Да потому, что однажды обжёгся на услугах риэлторов, и зарёкся с ними иметь дело! Сто лет назад…
– Тьма с ним, с тем, что было сто лет назад! – Лена нетерпеливо перебила напарника. – Раз фирма существует, значит, с ними можно связаться? Этот Чернегов там ещё работает?
– С ними можно не только связаться, – Андрей взглянул на часы и встал. – Через полчаса мы встречаемся с руководством «Столицы и усадьбы», так что доедай, допивай и пошли!
– А дату смерти его отца ты выяснил?
– Забыл! Ну прости, правда, из головы вылетело. Перезвоню и спрошу!
* * *
Старший инспектор Никонов стоял на Трубной улице, смотрел на шестиэтажный дом напротив, щурился от лучей утреннего солнца и думал.
Нельзя было сказать, что они совсем ничего не нашли: день убитого расписали почти поминутно, со свидетелями поговорили, полезного откопали немало. Бесполезного, конечно, тоже хватало…
Во-первых, казавшийся таким перспективным маг с бородкой, болтавшийся со своим экипажем у подъезда, оказался совершенно точно ни при чём. Приехал он за приятелем, живущим на пятом этаже, чтобы отвезти того на мальчишник по поводу грядущей свадьбы. И весь вечер, перешедший в ночь, начиная с двадцати двух часов и до пяти утра, оба фигуранта провели в компании ещё дюжины гостей плюс пять официантов, метрдотель ресторана и несколько стриптизёрш. Если же учесть, что ресторан этот располагался более чем в получасе езды от Трубной… Нет, никак не получалось упихать в график типа с эспаньолкой.
Пациентки покойного доктора, которых опрашивал вчера Шкуматов, тоже оказались почти бесполезными – Маркова как врача более или менее хвалили, никаких контактов с ним помимо медицинского кабинета не имели… Правда, была одна оговорочка, и Никонов было вцепился в неё, но пока тоже безрезультатно. Последняя из пациенток, покинувшая кабинет Маркова около семи вечера. сообщила, что доктор её предупредил: он планирует отойти от практики, вообще сменить сферу деятельности. Не сегодня и не завтра, так что рассчитывает закончить лечение этой дамы, ну, а если не закончит, порекомендует ей преемника. Увы, как ни расспрашивал её Пётр Шкуматов, как ни задавал наводящие вопросы, причин такого решения пациентка не вспомнила.
Катя Лиховцева, обедавшая с покойником в день убийства, не рассказала вчера практически ничего, и вот это Никонов намерен был исправить. Девушку он вызвал к себе на завтра одиннадцать утра, а сам хотел до этой встречи побеседовать с тем самым тихим и увлечённым работой Славой, который успел так метко охарактеризовать доктора.
Расчёты оправдались: Лиховцева уехала по делам, а возможный свидетель сидел за столом, кажется, даже в той же самой позе, и стучал по клавиатуре.
– Добрый день, – громко сказал инспектор.
– Угу, – ответил молодой человек.
– Слава, хотелось бы с вами поговорить!
– Угу, у вас заказ? Тогда вам не ко мне, а к секретарю, в коридор, вторая дверь направо.
Поскольку всё это он говорил, не отрываясь от печатания и не глядя на собеседника, ясно стало, что придётся идти на непопулярные меры. Никонов грохнул по столу кулаком и гаркнул:
– А ну, встал! Гляди на меня!
Допечатав фразу, алибист поднял взгляд и мягко промолвил:
– Ах, это вы? Что ж вы сразу не сказали! Присаживайтесь, я только…
– Нет! Слава, я задам вам три вопроса и уйду, а вы сможете продолжить ваш отчёт или что вы там делаете.
– Три? – подозрительно спросил тот.
– Ну, не больше пяти!
– Ладно… Простите, я вообще-то роман пишу. Завтра последний день, когда на конкурс принимают, а у меня только до развязки дошло…
– Детектив, что ли? – спросил Никонов подозрительно.
Истории про сыщиков он отчего-то очень не любил.
– Нет, – молодой человек потупился и заалел ушами.
Не поленившись, Никонов обошёл его и заглянул в экран компьютера. Прочёл несколько строк и тоже слегка порозовел.
– Конкурс? – спросил он.
– Ага. Любовно-эротический женский роман.
– Ну-ну, удачи. Так вот, Слава, первый вопрос…
Через полчаса, сидя за чашкой кофе в комнате, где собрались его подчинённые, старший инспектор рассказывал:
– Итак, по наблюдениям Славы, а точнее, Владислава Иванцова, девушка Катя с покойным доктором состояла в любовных отношениях…
– Ну, это нетрудно было предположить! – заметил развалившийся на стуле Пётр Шкуматов. – Девчонка-то хорошенькая, а этот самый Марков, как я понял, большой ценитель.
– Но, помимо этого, – продолжил Никонов, – наш свидетель считает, что в последнее время отношения их прочно перешли на другой уровень, а именно – ты мне, я тебе. Лиховцева устраивала для доктора то, что умела лучше всего – алиби. В глазах жены, для коллег и начальства по работе в больнице…
– И часто она это делала? – спросил Фарид Аббасов.
– Редко. Слава засёк это трижды, но признаёт, что пару случаев мог и пропустить.
– Трижды за… сколько, за три месяца? Можно вообще не принимать в расчёт, мы и так уже знаем, что Марков женщин любил, а вот верность жене не хранил вообще. А вот что девушка от него получала? – спросил Саша Сазонов.
– Деньги. Как известно, с тех пор, как финикийцы придумали этот всеобщий эквивалент, все разумные любят деньги.
– Не интересно, – подвёл итог Шкуматов. – Она придёт сегодня протокол подписывать?
– Да, я её на одиннадцать вызвал. А Маковскую на двенадцать.
