Только-только нашлось решение, как в офисе меня ожидали другие неприятные новости. Лена встретила меня в кабинете и мягко напомнила, чтобы в следующий раз при отправке документов я была внимательнее и следила за всеми вложениями и, главное, получателями, которых может быть порой больше трёх.
Секретарь ушла, и мне стало совсем паршиво. День как начался ни то ни сё, так и продолжился. От бумаг воротило. Смотреть на них было невозможно.
Кто не ошибается? Неужели они все всегда аккуратны и точны? Дай им любую задачу, выполнят в срок. Да дай им условного слона, они его в угольное ушко просунут и прогонят ещё туда-сюда…
Теперь мне казалось, что все клиенты во всём мире узнали, что в «Фогель и Ко» работает нерасторопная студентка Рита, и лучше туда не соваться — как есть напортачит.
Одна радость — сегодня я пришла гораздо раньше и, пока в коридорах и кабинетах застыла напряжённая тишина, могла насладиться редкими спокойными минутами. Чтобы немного снять стресс после выговора Лаврецкой, я позволила себе бездельничать.
Как обычно, открыла окно, провела нехитрый осмотр и осталась довольна — на парковке на утреннем солнце сверкала боками чёрная «Ауди» господина Брандта.
Соседний парк полнился детскими голосами: по ярко-зелёным газонам носились школьники с огромными рюкзаками. Учебный год на исходе, а энергии хоть отбавляй!
Снова посмотрев на часы, я с чистой совестью достала из сумки «Житейские воззрения Кота Мурра» Гофмана и решила дочитать главу.
Неработающий телефон, который до сих пор обитал на моём столе, напомнил, что я забыла свой мобильный в кармане пальто в гардеробной, куда я поспешила спуститься.
По возращении я с испугом обнаружила в кабинете господина Брандта, который, заложив руки за спину, склонился над моим столом. Маловероятно, что его привлекли неразборчивые даже для русского человека каракули в моём блокноте. Вальтер грозно всматривался в текст книги.
— Доброе утро, — первой поздоровалась я.
— Рита, здравствуйте, — ответил он и снова беззастенчиво вгляделся в страницы.
— Прошу прощения, — я поспешила убрать лишнее со стола в сумку.
— Рита, у меня только один вопрос…
Нарвалась — сейчас ещё от него прилетит — отчитает меня за посторонние занятия в офисе.
— Этого больше не повторится, — сухо уверила я, не дослушав претензии. — Принимаюсь за дела.
— Почему вы не читаете Гофмана в оригинале? — голос Вальтера звучал совсем не осуждающе, а заинтересованно.
Такого поворота я не ожидала и не сразу нашлась, что ответить. Честность пришла на помощь.
— Не уверена, что смогла бы осилить книгу в оригинале. Допустим, Ремарк, может, поддался бы мне, но только не Гофман.
Боги, да я же собственноручно расписалась в необразованности!
— Это ровно как…. - я решила хоть немного исправить ситуацию. — Дать вам "Евгения Онегина" или… Тредиаковского.
Господи, кого вспомнила! Ачто у нас там ещё есть из старенького, чтобы поставить его в тупик?!
— Или… Тот же Карамзин, — мой голос совсем изменил мне. — Или Буслаев. Очень интересные лекции. В них есть немецкие легенды, очень увлекательно. Вы представляете, он читал их для Николая Второго. Царя…
Может хватить топить его? Теперь ты выставляешь Брандта невежей, который даже не знает имён наших императоров.
Но Вальтер, кажется, и не думал оскорбляться, он с тем же любопытством смотрел мне в глаза, чуть склонив голову вбок.
— Вы меня заинтересовали, — он подтвердил мои догадки. — Как, вы сказали, имя последнего?
— Буслаев. Но там, правда, нужно привыкнуть к тексту. Во многих словах…
Незнание того, как передать по-немецки букву «ять» заставило меня задуматься. Пришлось выкручиваться, подключая письмо.
— Много таких букв… Их не стало после Революции, секунду, — я торопливо взялась за карандаш и старательно вывела крупную «ять» в блокноте, повернула: — Вот, посмотрите.
— Ах, да, — Вальтер улыбнулся и неожиданно перешёл на русский. — Я видел такие, знаю.
— Но вы точно не знаете кое-что, — с вызовом продолжила я также на родном. — Представляете, раньше не все понимали, в каких словах нужно писать этот несчастный «ять». Чтобы лучше запомнить, студенты придумали огромное и забавное стихотворение.
— Только не говорите, что вы знаете его наизусть, — Вальтер улыбнулся.
Он совсем не торопился уходить и словно ждал от меня всё новой и новой информации.
— Увы, — я пождала губы. — Только первые две строчки. Там в каждом слове вместо буквы «е» писали ять. Вот послушайте: Белый, бледный, бедный бес убежал голодный в лес.
— Каких бесов вы тут изгоняете с утра пораньше, а меня даже не зовёте?! — к нам заглянул Макс. — Здорова, немчура!
— Доброе утро, — почти в один голос ответили мы с Вальтером легко, весело и непринуждённо.
— Ты ничего не пропустил, я рассказала господину Брандту о «ятях».
— Как хорошо, что их отменили, иначе — мало мне вашей буквы «ы», а тут ещё «ять».
— Что, Вальтер, — Макс подмигнул мне. — Думал, будешь учить практикантку, а тут сам нарвался?
— Да я с удовольствием! — развёл тот руками.
Благодаря забавному происшествию с книгой Гофмана остаток дня прошёл в приподнятом настроении.
Обеденный перерыв ушёл на то, чтобы расписать свой план работы на неделю с дипломом. А к вечеру я только закончила с делами и хотела уже собираться вещички, как посыпались заявки на перевод с испанского.
В кабинете было тихо и даже одиноко — Дора ещё в четыре уехала в другую компанию на курсы. Я слышала, как в коридоре коллеги один за другим покидают офис.
— Рита, я пришёл с деловым предложением, — внезапно в кабинете показался Вальтер. — Хотите размяться? На вас целый день лица нет. Будто что-то случилось. Вам помочь? Вы говорите прямо.
— Порядок, — подобралась я и для уверенности кивнула. — Сейчас разберусь с испанцами и домой. У вас, вы сказали, дело ко мне? Давайте, возьму домой.
— Я хотел предложить вам поехать в полицию, — неожиданно весело сказал господин Брандт. — По работе. Со мной.
— Ой, — растерялась я. — А точно можно?
Да он же пришёл к тебе! Что за глупые вопросы.
— Там нужно помочь с переводом, — Вальтер посмотрел на часы. — Подумал, что вам может быть интересна и такая локация.
— Едем! — сказала я и чуть поднялась на локтях. — Только… у меня ещё одна заявка… Но я сейчас!
— Жду вас в машине.
Неудачи продолжили преследовать меня и в отделе полиции, куда мы доехали буквально минут за пятнадцать.
