— Прошу прощения, мне пора, — встрепенулась я и поднялась с кресла. — Ещё раз спасибо за… За ваше предложение.
— До завтра, Рита, — Вальтер всё-таки взял меня за руку и, может, мне только показалось, нехотя выпустил её после короткого прощания.
Глава 20. "Будешь моим кумпелем?"
В то утро мы поднималась с Максом в лифте вдвоём. Так частенько получалось — всегда невольно встречались у здания компании, когда я подходила от остановки, а он уже припарковал свой «Вольво».
Тогда я заметила ещё по пути, он что-то хочет сказать, но не решается.
— У тебя дело ко мне? — я решила атаковать первой.
— Во сколько уходишь на обед? — чуть хрипло спросил Макс.
— Хм, как все, около часа, ты же знаешь. А что?
— Я вообще не знаю… — обычно самоуверенный и надменный, Зенф замялся.
Он не успел договорить свою неясную мысль, мы доехали до своего этажа, и я поспешила выйти в коридор.
— Я хотел пригласить тебя на обед, — сказал Макс и, поджав губы, уставился в пол.
— Да, почему бы нет? — с готовностью ответила я на предложение. — Давай тут же, в час?
Мы уже дошли до моего кабинета и снова остановились в коридоре.
— Идёт, — он протянул руку, я пожала её в ответ.
— Всем привет! — рядом откуда ни возьмись выплыла Дора и увидела прекрасную дружескую сцену.
— Здорова! — кивнул Макс и, подмигнув мне. — Значит, встречаемся тут же в час? Жду!
— Это всё очень интересно! — Дора протянула слово «очень», провожая взглядом Зенфа.
— Не знала, что приглашение на обед может быть настолько захватывающим, — сухо ответила я и поспешила на рабочее место.
Кафе в обед непривычно пустовало. Всего пара-тройка столиков были заняты и несколько человек в очереди.
— Честно признаюсь, не могу сказать, какой из меня учитель, — смущённо сказала я и оглядела зал.
Оказывается, Зенф захотел изучать немецкий, и моё появление в офисе оказалось весьма кстати.
— У меня намечаются скоро очень важные изменения в работе и вообще, в жизни… Правда, совсем скоро. Может, через месяц или два месяца или даже раньше, — он поёрзал на стуле.
Видно было, как ему неловко говорить о личных планах. Он даже не мог внятно сформулировать цели.
— Понимаешь, я бы хотел быть максимально готов.
— Но я правда не уверена. Может, стоит найди опытного преподавателя? Тем более, сроки у тебя минимальные. Пойти на курсы?
— Ходил, — Макс глянул на очередь у раздачи и начал перебирать купюры в бумажнике. — Мини-группы, какие-то клубы. Всё не то. Медленно, скучно. К тому же, ехать надо, время тратить. Потом сам пытался. В универе у меня английский-французский пара была. Рита, ты отлично знаешь язык. Вы как с Брандтом начнёте на своём «бла-бла-бла», так картина — угадай, кто тут русский.
— Одно дело — знать язык, а другое дело — уметь преподавать.
Во мне просыпалась маленькая занудная Рита. Сразу вспомнились мои провальные занятия в университете на практике. Анна Викторовна всегда говорила, с разочарованием смотря на мои конспекты, планы уроков: «Значит, работает формула — всякий учитель может стать переводчиком, но не всякий переводчик — учителем».
— Знаешь, тут, как в спорте, — продолжала я искать красивые аргументы для отказа. — Например, есть такой выдающийся тренер Моуринью, но игрок он никакущий. Вернее сказать, как футболиста его никто даже не знает. Понимаешь, о чём я?
Макс уставился на меня. Всё, сейчас он точно откажется от моих услуг репетитора, если я на первых минутах начала нудить и сомневаться в себе.
— Откуда ты знаешь Жозе Моуринью? — неожиданно спросил Зенф.
— Покажи мне того, кто не знает Жозе! — пожала я плечами.
— Она, она, вот этот и тот, и, наверное, вон тот, и там, — он начал кивать головой по сторонам на посетителей кафе. — Нет, серьёзно. Ты смотришь футбол?
— Я не просто смотрю его, обожаю! — я широко улыбнулась.
— Так, минуту, — он поднялся. — Нехорошо на голодный желудок такие важные дела обсуждать.
Он поспешил к раздаче. Я посмотрела ему вслед и внезапно сама испугалась того, как начала в последнее время заглядываться на Зенфа.
Частенько можно услышать: «у него красивые глаза, аккуратный или, наоборот, крупный нос, мужественные подбородок, точёные скулы», однако у Макса ничего выделить и описать таким образом было невозможно — все его черты в совокупности делали суровое лицо привлекательным для любой девушки или женщины.
С ним всегда легко и непринуждённо. Удивительно, но первое «ты» в наших беседах слетело с моих губ — настолько Зенф расположил к себе.
Что, если он и есть тот, с кем можно сблизиться. Постараться забыть Вальтера… Всё равно никаким отношениям не бывать, даже в самых смелых мечтах. Он — немец, ты живёшь в России. Сегодня он приехал, завтра уехал на полгода. А Макс — он всегда рядом… Стоп. Да уж, Рита, ну и аппетиты у тебя!
— Так, ну что там с футболом, давай с простого начнём! — потёр руки Макс, когда поставил тяжёлый поднос на стол.
— А что с футболом? — хмыкнула я. — Его смотреть надо.
— Знаешь, — воодушевлённо начал Зенф. — Всегда обожал эту околофутбольную движуху: спонсоров куча, реклама у них крутая, гимны всякие, Шакира там чего-то поёт постоянно. Даже думал, вот буду работать на ФИФА. Ну, круто же звучит! Прикинь, мечтал ходить с пафосным видом на интервью с тренерами, с Ибрагимовичем встретиться. А в итоге — технический переводчик. Окопался тут с немцами.
— Тоже неплохо, особенно как звучит, ты уловил? Окопался он с немцами, — я рассмеялась. — Это всё, конечно, внешне и весело, а чтобы ты там переводил? «Пас налево, пас направо, не симулируем, товарищи!?»
— Теперь уже и не знаю.
— Давай лучше вернёмся к немецкому? — я вздохнула. — Хорошо, мы попробуем позаниматься, но я тебя предупредила.
— Давай. Сегодня получится?
— Так скоро? — испуганно сказала я. — А как же подготовка…
— Я просто подумал, что сегодня пятница, спешить некуда.
— Пятница? — я только сейчас вспомнила о встрече со Славой. Я же сама ему обещала сегодня в семь вечера. Напрочь забыла! Но лучше поскорее выяснить всё, что ему нужно, и снова разбежаться.
— Рита, всё в порядке? — Зенф заметил моё внезапное смущение.
— Да, — отмахнулась я. — Немецкий, значит. Со следующей недели.
— И я не совсем безнадёжен, кстати, — похвастался Макс. — Я знаю много слов!
— Хм, например? — я наконец-то осторожно взяла тарелку с горячей солянкой и кусочек чёрного хлеба.
