Тихонов отошёл чуть в сторону, передав перевод с английского господину Брандту, и, освободившись, словно ребёнок чуть не бегал от станка к станку. Его любопытству не было предела. А моё счастье не знало границ — за моей спиной стоял Вальтер, будто охранял, предупреждал любое нападение.
Будь моя воля, как только бы они все уехали отсюда или просто ушли в другое помещение, я бы кинулась ему на шею.
— Уф, — выдохнула я на солнечной улице. — Как же хорошо на свежем воздухе!
— Проветриваетесь? — хохотнул Тихонов, проходя мимо нас на парадных ступенях, и поспешил к своему авто, кинув вслед. — К утру жду документики.
— Будет сделано, — бодро ответила я.
Брандт молчал. Он снял пиджак и, прищурившись, смотрел в чистое летнее небо. Было очень хорошо и без всяких слов поддержки или объятий, о каких я втайне мечтала ещё полчаса назад. День наградил лучшим — просто остаться рядом с Вальтером, спокойно, без лишних слов, наедине.
— Вы сейчас сразу в офис? — спросил он тихо, смотря на отъезжающие машины начальства. — Уже начало шестого.
— Ой, а я даже не знаю. Наверно. Мне Лена звонила уже раз пять,…
Вальтер достал телефон и сделал звонок.
— Лена? Да, мы освободились, сейчас заедем, — он говорил таким расслабленным и мягким тоном. — Если у вас ещё есть какие-то дела, оставьте у нас в кабинете. Хорошо… Я разберу.
Ехали молча. Мне казалось, в салоне между нами копилось такое напряжение, что, если бы оно было особой атмосферой, рвануло бы через несколько минут. К большому моему негодованию, завод, на котором мы работали, находился не так далеко от нашей компании.
— Вы не представляете себе, как мне помогли сегодня, — сказала я шёпотом, опустив голову, когда мы остановились на парковке у офиса. — Знаю, для вас это — рядовое событие, но я запомню этот день надолго. Отличная практика. Спасибо, господин Брандт.
— Не стоит благодарить, это я должен перед вами извиниться за опоздание. Представляю, каково вам было первые полчаса, — доверительно ответил он. — Тем более, с утра я не видел Тихонова, не знал, в каком он может быть настроении. А это важно, как вы уже поняли, наверное.
— Скажите, сегодняшние переговоры как-то связаны со вчерашним… вчерашней вашей поездкой?
— К счастью, нет, но и там всё закончено, — Вальтер не торопился выходить из машины. — Рита, вы знаете, а ведь сегодня Макс должен был ехать со мной. Но у нас возникли небольшие разногласия… И я решил взять вас. Поэтому я сегодня отвечал большей частью за английский, что должен был делать Зенф, а вы — за немецкий. Уж вы-то не подведёте, я был уверен и ничуть не разочаровался. Поздравляю с первым успешным выездом.
Скольких сил мне стоило держать себя в руках, чтобы после таких простых слов не признаться ему, как сильно я влюблена, как я хочу с ним чаще оставаться наедине в кабинете, да просто молчать рядом. Как он мне интересен!
— Вы даже смс-ку мне отправили, — эта глупость — всё, что я решилась сказать, улыбнулась и посмотрела прямо в глаза.
Он так близко.
— Обращайтесь ко мне по любому поводу, Рита, — он снова перешёл на русский.
Я протягиваю ему руку, и Вальтер нежно берёт её в свою. Теперь смелость разрешает мне всем телом податься ближе, я притягиваюсь и нежно целую его в знак благодарности. Всё, что нам нужно сейчас — это сбросить напряжение дня в уютном местечке. Да, моя смелость и уверенность в собственных женских силах и привлекательности расцветает вместе с июньским миром вокруг.
Мне очень хотелось, чтобы это было правдой… На самом деле я лишь подала руку, поблагодарив господина Брандта, смущённо сказала «спасибо».
Глава 24. Азарт на грани
В кабинете всё пропахло суетой, усталостью и работой принтера. Видимо, Дора напоследок распечатывала целую кипу бумаг.
Как же приятно было оказаться здесь сейчас в одиночестве после пыльного и неприветливого комбината!
Тут всё теперь моё и такое знакомое: компьютер с файлами, заготовками, шаблонами, стопка разноцветных папок на краю стола, куча маркеров самых ядовитых оттенков, карандашей и ручек в забавном оранжевом стаканчике, недоеденная шоколадка, стикеры, раскрытый блокнот с исписанными страницами, моё тёмно-синее удобное кресло.
Отломив кусочек шоколада, я чуть слышно встала и также тихо, словно воришка, на цыпочках приблизилась к столу Доры. Чуть помедлив, я зашла за него.
Никогда бы я не позволила себе такой наглости в её присутствии в отделе, но тут любопытство пересилило — я впервые заглянула на фото, которое стояло у монитора.
Дора в чёрном длинном платье в пол. В одной руке она держит скрипку и, похоже, грамоту, а второй рукой поддерживает за локоть пожилого мужчину в смокинге. Дора широко улыбается, глаза сверкают от счастья. Фотография довольно старая, сделана на плёнку. В уголке чуть видны верхушки жёлтых циферок даты, но рамка закрывает большую их часть.
— Рита, я ухожу, — я и не заметила, как вошла Лена. Мне показалось, что я отпрыгнула от стола, как кузнечик.
С чем она пришла сейчас? Уже полчаса, как закончился рабочий день. Что-то в ней было не так сегодня. Даже не сегодня, а только в ту минуту.
— Сама уже собираюсь, — спешно сказала я. — Только что приехали с Вальтером с завода.
— Мы сегодня идём на футбол с мужем, — словно бы извиняясь сказала Лена.
На секунду я оказалась в замешательстве. Ей будто бы требовалось моё разрешение уйти сегодня пораньше, хотя время давно не рабочее. Лаврецкая настолько привыкла к ежевечерним задержкам, что теперь ей казалось необходимым оправдаться даже передо мной.
— Когда-то мы даже на «Камп Ноу» ездили.
Никогда ещё я не видела такого спокойного взгляда в глазах Лены. Обычно суетная, вечно встревоженная окружающими.
— Камп Ноу? Это остров какой-то? — я сделала вид, будто понятия не имею об одном из известнейших футбольных полей в мире. Хотелось, чтобы Лена впервые говорила не о работе.
— Ой, вы, наверное, не знаете, это стадион в Барселоне. Мы летали года три назад… Сам матч я особо не помню, но мы там купили книгу, автобиографию футбольного судьи. Вы представляете, как необычно? Я переводила мужу главы, каждый вечер читала по одной, а он постоянно поправлял меня, ведь я же не знаю всех спортивных терминов. Ему всё не терпелось узнать, как этот судья расскажет то про один, то про другой известный матч прямо из самого центра и в то же время со стороны. Сейчас муж сам взялся за английский. Он работал переводчиком с итальянского. Ох, зачем же я это? Вот ведь разболталась!
— Лена, всё в порядке! Почему вы так обеспокоились? Рассказывайте-рассказывайте! В любое время.
Меня необъяснимо тянуло обнять её сейчас. Она будто на пару минут оказалась той Леной с фотографий: так светились её глаза, она будто перенеслась в другую жизнь, но через пару минут снова проснулась в офисе.
